– И помидоров, – добавляет Томас.
– Просто обычные порезанные помидоры? – Она недоверчиво смотрит на меня. – Это противоестественно.
– Поддерживаю, – откликаюсь я из холодильника, где нагребаю газировку.
Мы отвисаем у меня дома, качая фильмы с «Нетфликса»[6]. Идея принадлежала Кармель, а я решил поверить, что она хочет расслабиться, а не убрать меня с глаз людских.
– Может, он пытается вести себя по-джентльменски, Кармель, – говорит мама, проходя через кухню, чтобы налить себе еще чашку чая со льдом. – Воздерживается от чеснока ради тебя.
– Фу, – комментирую я, а Томас ржет.
На сей раз краснеет Кармель.
Мама улыбается:
– Если закажете по одной каждого вида, я поделюсь томатной с Томасом и с тобой, а Кас может поделиться с остальными.
– Ладно. Но вы ведь захотите с курицей, когда привезут.
Кармель делает заказ, и мы втроем направляемся в гостиную смотреть повторы «Клиники»[7], пока не привозят пиццу, тогда запускаем фильм. Мы едва успеваем сесть, как Кармель опять вскакивает, стремительно набирая сообщение на телефоне.
– Что такое? – спрашивает Томас.
– Да типа вечеринка в честь подготовки к годовым экзаменам, – отвечает она и направляется к выходу. – Я сказала Нат и Аманде, что загляну, если фильм не слишком поздно кончится. Скоро вернусь.
Дверь закрывается, и я тыкаю Томаса в бок:
– Тебя что, не волнует, когда она вот так сваливает?
– Ты о чем?
– Ну-у, – начинаю я, но не придумываю, что сказать дальше.
Наверное, дело просто в том, что если меня Кармель иногда пытается свести с прочими своими друзьями, то с Томасом она этого не делает. Мне кажется, это должно его задевать, но я не знаю, как тактично спросить об этом. И к каким таким, черт подери, экзаменам ей еще надо готовиться? Я все свои уже сдал, кроме одного. Учителя здесь реально любят накручивать в последние несколько недель. Не то чтоб я жаловался, но…
– Но ты же ее бойфренд! – выпаливаю я наконец. – Разве она не должна таскать тебя с собой на все тусовки?
Не самая удачная формулировка, но он, похоже, не обиделся и даже не удивился. Просто улыбается.
– Понятия не имею, кто мы друг другу, – негромко произносит он. – Но точно знаю, что у нас все по-другому. Мы разные.
– Разные, – бормочу я, хотя мечтательность на его физиономии даже трогательна. – Все, понимаешь, разные. Тебе не приходило в голову, что «мы так похожи» не зря считается классикой?