– Зачем ты тогда вообще поперся? – спрашивает Кармель. – Если собирался вести себя именно так? Кейт из-за тебя реально плохо.
– Из-за нас. Я с самого начала не хотел этого делать. Это ты подогревала ее надежды.
– Ты ей нравишься с уроков химии в прошлом семестре, – хмурится Кармель.
– Тогда тебе следовало бы рассказать ей, какая я скотина. Расписать меня как этакого дебильного урода.
– Лучше позволить ей увидеть это собственными глазами. Ты ж едва пять слов произнес. – Она разочарованно щурится – выражение, граничащее с отвращением. Затем лицо ее смягчается и она откидывает с плеча светлые волосы. – Просто подумала, что тебе бы не помешало выйти в свет и познакомиться с новыми людьми.
– Я знакомлюсь с массой новых людей.
– Я имею в виду живых людей.
Смотрю прямо перед собой. Может, это была колкость насчет Анны, а может, и нет. Но меня это бесит. Кармель хочет, чтобы я забыл. Забыл, что Анна спасла нам всем жизнь, что она пожертвовала собой и утащила обеата в Преисподнюю. Кармель, Томас и я долго пытались выяснить, что сталось с ней после той ночи, только ничего не добились. Полагаю, Кармель считает, что пора перестать искать Анну и отпустить ее. Но я не перестану. Положено, не положено – не волнует.
– Тебе не обязательно было уезжать, – говорю. – Томас мог бы забрать меня оттуда. Или я бы пешком ушел.
Кармель покусывает свои красивые губы – привыкла, чтобы все было как она хочет. Мы дружим уже почти год, и у нее до сих пор возникает это озадаченное щенячье выражение, когда я не делаю того, что она говорит. В этом есть странное очарование.
– На улице холодно. Да и все равно скучно было. – Она безмятежно спокойна в своем верблюжьем полупальто и красных перчатках. Красный шарф завязан аккуратным узлом – несмотря на то, что уходили мы второпях. – Я хотела оказать Кейт услугу. Устроила ей свидание. Мы не виноваты, что она не смогла ослепить тебя своим обаянием.
– У нее хорошие зубы, – высказываюсь я.
Кармель ухмыляется.
– Наверное, это была дурацкая идея. Не стоило форсировать, да? – говорит она, и я притворяюсь, будто не замечаю исполненного надежды взгляда – Кармель ждет, что я поддержу разговор. Но я молчу. Разговор ни к чему не приведет.
Когда мы подъезжаем к моему дому, потрепанный «Темпо» Томаса уже припаркован на подъездной дорожке. Я вижу его силуэт внутри, он разговаривает с моей мамой. Кармель встает сразу за ним. Я ожидал, что меня высадят у бордюра.