– Она страдает. Похоже, ее мучают. Прошлой ночью она была у меня в комнате. У нее на плечах и на руках открывались и закрывались раны. Я ничем не мог помочь ей. Ее же на самом деле там не было.
Томас поправляет очки:
– Мы должны выяснить, что происходит. Это… это мерзко. Должно существовать заклятье, способное открыть…
– Может, нам сейчас не мистика нужна, – вклинивается Кармель. – Как насчет чего-нибудь другого, психолога например?
– Да его просто накачают таблетками по самые жабры. Расскажут ему, что у него МДП[10] или еще чего. И потом, Кас же не сумасшедший.
– Не хочу никого расстраивать, но шизофрения может накрыть в любой момент, – говорит Кармель. – Вообще ее проявление в нашем возрасте – обычное дело. А галлюцинации кажутся такими же реальными, как ты или я.
– Чего ради ты завела про шизофрению? – вскидывается Томас.
– Я не конкретно про нее! Но он же перенес серьезную утрату. Вдруг это реакция психики? Ничто из того, о чем он говорит, не могло быть реальным. Вот ты что-нибудь видел? Чувствовал что-нибудь странное, как твой дедушка говорит?
– Нет, но я несколько притормозил с изучением вуду. У нас же тригонометрия, забыла?
– Я просто говорю, что не всегда дело в духах и магии. Порой преследователи сидят у тебя в голове. И это не делает их менее реальными.
Томас кивает и вздыхает:
– Ладно, это правда. Но я все-таки считаю, что идти к психиатру – неправильный путь.
Кармель почти рычит:
– Ну почему надо сразу за чары хвататься?! Почему ты так уверен, что тут нечто паранормальное?
Ничего более похожего на ссору между Томасом и Кармель я еще не слышал. До чего же занятно наблюдать, как твои друзья спорят о том, есть у тебя психическое заболевание или нет. Начинаю ощущать желание вернуться в класс.
«Прекрати совать нос куда не просят, пока тебе его не отрезали. Вокруг тебя происходит кое-что еще, вроде бури».
А по фигу.
В шестом ряду зрительного зала, на третьем месте справа, Анна подмигивает мне. А может, просто моргает. Не разобрать. У нее нет половины лица.
– Пойдемте потолкуем с Морвраном, – говорю я.
Колокольчик над дверью магазина звонит, изнутри доносится клацанье когтей по паркету, и наконец Стелла врезается мне в ноги. Чешу ее за ухом, а она таращится на меня снизу вверх своими громадными, как у тюлененка, карими глазами, а затем переходит к Кармель.