— А шкура должна принадлежать конкретному медведю? — заёрзал
он.
— Ну, если людей никто не будеть больше разорять, то, думаю, мне
без разницы, чья именно шкура мне достанетси, — мои скрюченные
пальцы зарылись в растрёпанные космы.
— А если я сам с нарушителем разберусь? — оборотень старательно
делал вид, что сам к непотребствам никакого отношения не имел.
— И шкуру принесёшь? — скосила я глаза на оборотня.
— Да хоть сейчас, — оборотень определённо забеспокоился, поэтому
готов был откупиться.
— Тады тащи. Мне давно пора к дому двигать, а я ещё даже и
маковой росинки с утра не пригубимши...
Мои намёки были поняты оборотнем правильно, поэтому вскоре я
стала счастливой обладательницей бочонка медовухи и той самой
шкуры. Видать прежнего хозяина берлоги оборотень выпотрошил без
сожаления. Пусть шкура и не была новой, но в моём хозяйстве
сгодится и такой товар. Осталось только доставить товар к
стоянке.
— Эх, стара я совсем стала. Как же я дотащу гостинцы-то? —
покряхтела я, будто бы с трудом приподнимая шкуру за один край.
— Я помогу. Если хочешь, то и подвезу, — предложил лесной
разбойник.
— Ты?
— Да, — оборотень плавно перетёк в свой истинный вид.
Я уважительно присвистнула, оглядывая огромного зверя.
— Эх, тады я тебе подарю вот энтот амулет, — я чуть ли не в
самый нос оборотня ткнула пуганку.
Оборотень нервно отпрянул, брякнувшись со всего маха на пятую
точку.
Я расхохоталась, пройдясь по самолюбия оборотня. Правда, сильно
глумиться не стала.
— Ну и чаво ты? Это же табе в помощь. Любой зверь будеть за
версту обегать берлогу. Да и обычный человек не сунетси.
Оборотень подозрительно обнюхал пуганку, чихнул.
— Ты, это, прикопай подарок где-нибудь здесь...
Брать в лапы мою ворожбу он так и не решился.
Через несколько минут я гордо восседала на медвежьей холке,
крепко придерживая честно заработанные дары.
— Всё, приехали, — бодро спрыгивая с медведя, сказала я.
К самой стоянке тащить оборотня было не к чему, а сотню метров я
и сама в состоянии протащить своё богатство.
— Слышь, ведьма, а люди точно не будут больше на меня охотиться?
— оборотень всё ещё не верил в то, что ему удалось отделаться малой
ценой.
— Не будут, если ты слово сдержишь, — успокоила я лесного
великана. Но оборотень глядел на меня недоверчиво, думал великую
думу. Наконец он решил и её озвучить: