Так, судя по мемуарам военного коменданта Парижа, графа Луи-Виктора-Леона де Рошешуара, трагически оборвалась жизнь выдающегося французского полководца – маршала Мишеля Нея, входящего в число наиболее знаковых личностей эпохи Наполеона. Хотя не стоит спешить с констатацией этого факта. Ведь даже сегодня, спустя два столетия после его казни, умы многих историков и просто любителей исторических загадок будоражат многочисленные версии чудесного спасения маршала, и они упорно продолжают искать тому доказательства. Немало исследователей всерьез говорят о так называемой «второй жизни» Нея, якобы прожитой им после расстрела, в изгнании. Сразу оговоримся: речь идет не о мистической, а вполне реальной жизни, продолжавшейся с момента описанного нами события еще более 30 лет.
Но «чудесное спасение» маршала – не единственная загадка в его бурной военной биографии. Осталось в ней и немало других неясностей и разночтений, дающих пищу для разного рода толкований относительно мотивов его поступков, особенностей характера и обстоятельств личной жизни. Для того чтобы разобраться в них, необходимо хотя бы в общих чертах проследить за стремительной карьерой этого, несомненно, талантливейшего военачальника, которого Наполеон, довольно скупой на похвалы, удостоил вслед за маршалом Ланном звания «храбрейшего из храбрых».
«Я обещал ей, что приеду домой генералом»
Это обещание 19-летний сын простого бочара из лотарингского местечка Саррлуи (Саарлуи, Сарици) Мишель Ней дал своей матери Маргарет Гревелингер (Маргерит Граванинье). Генеральский чин был самой заветной мечтой юноши. И ради ее достижения он в декабре 1788 г. бежал из родительского дома в приграничный Мец, чтобы записаться добровольцем в гусарский полк.
Если бы не этот решительный шаг, судьба мальчишки из бедной семьи ремесленника могла сложиться совсем по-другому. Ведь, несмотря на скромные доходы от бочарного производства и возделывания небольших участков земли, его отец Пьер Ней ухитрился дать сыну пристойное образование. Мальчик весьма успешно закончил католический коллеж, проявив при этом неплохие способности и усердие. Единственным предметом, который потребовал от него особых усилий, стал… французский язык. И ничего странного в этом не было: ведь жители Саррлуи, хотя и принадлежавшего тогда Франции, в основном были немецкоговорящие. Вот и для будущего маршала родным языком был немецкий, да и самого его в действительности звали не Мишель, а Михель Ней. К вопросу о роли языка в его судьбе мы еще не раз здесь вернемся. А пока лишь заметим, что отец Нея считал, что полученное образование сын использует на юридическом поприще или откроет по его примеру собственное бочарное производство. Но юноша предпочел избрать свой собственный путь.