Семь узников тесного трюма резко
отличались от остальных. Одежда на них хоть и не блистала показной
роскошью, но добротная, удобная, вид ее не откровенно казенный, как
у серых хламид. И еще у каждого имеется оружие. Пусть капитан
приказал отдать копья и алебарды, но кинжалы, тесаки и сабли
оставить позволил. Хоть и придирчивый человек, но законы Краймора
уважает.
А закон Крайнего Юга в этом случае
гласит одно – рашмер, прошедший посвящение, имеет право носить
личное оружие везде, где это не запрещено законом или
землевладельцем.
Перед узниками на причале стояли
двое: сутулящийся клирик в черной рясе, скрывающий лицо в глубинах
безразмерного капюшона; и мужчина крепкого сложения и средних лет в
облегченных доспехах из кожи, кольчужных лоскутов и тщательно
отполированных стальных пластинок. На его поясе с огромной
бронзовой пряжкой болтались ножны с мечом и длинным кинжалом.
Голова не покрыта, что позволяло разглядеть обильную седину,
бородка крохотная, аккуратная, выше подбородка все дочиста выбрито.
С одного взгляда понятно, что этот здоровяк бой видел не только на
картинке, умеет убивать и сам готов к смерти, а также у него есть
власть, она не кружит ему голову до потери разума, но он не
стесняется ее использовать по любому поводу. Взгляд умный, цепкий,
с нехорошими злобными проблесками.
Здоровяк вдруг направился к шеренге,
неспешно прошелся вдоль нее бросая взгляды на одного за другим.
Троя тоже не упустил, но и чрезмерным вниманием не удостоил. То
есть не стал останавливаться. Просто вернулся назад и громко, ни к
кому не обращаясь, неприязненно-резким голосом произнес:
– Почему среди преступников находятся
люди с оружием?
Отвечать некому, стражники с борта
корабля лишь удивленно переглядываются, взгляды их туповатые,
раскрывать рты не торопятся. Капитан не удосужился выйти из каюты,
и без него они выглядят потерянными. Как Трой заподозрил по
отдельным обмолвкам, у команды какой-то непонятный конфликт с
людьми, которые заправляют на этом берегу, и потому никто даже не
подумал сойти на сушу, хотя размять ноги на твердой земле –
святое.
Молчание нездорово затягивалось, а
Трою не хочется пусть и косвенно, но стать виновником конфликта.
Потому сделал шаг из строя и отрапортовал:
– Я и шесть моих товарищей уцелели
при гибели барка "Кархингтайл". При этом спасенный рыцарь церкви
был вынужден провести посвящение в рашмеры, с пустыми руками мы бы
там не выжили. С тех пор мы все имеем право носить оружие.