Появление на Ларке под своим именем было опасно. Меня там явно
ждали, и даже безо всякой Тикуаны было полно желающих.
Формальное попадание на планету, которое я мог бы подтвердить
юридически, происходило в момент регистрации выходящих с корабля
пассажиров планетарными властями. И вот неизвестно, начнут ли до
меня желающие получит мою шкуру докапываться потом или вдруг
местные власти сразу задержат и передадут на поругание.
Чисто в теории я мог отсидеться на корабле и улететь обратно и,
если бы кто-то не слил специально информацию о моём пребывании на
корабле – местные её и не получили бы. Но смысл в таком кривом
маршруте?
Далее.
У меня была техническая возможность скрыть свой прилёт на
планету или на промежуточную станцию. С оставшихся у меня четырёх
нейросетей я скачал их внутренние ключи, сертификаты и данные
биометрии их уже мёртвых владельцев.
Я научился манипулировать с этой информацией. Тот эпизод, когда
я наблюдал за работой специалиста во время получения гражданства
здорово помог с этим.
Теперь я мог довольно быстро, чуть ли не на ходу переключать
данные идентичности моей нейросети на один из пяти вариантов.
Теоретически, ещё какой-то вариант я мог бы наваять и сам, не
опираясь на реально существующие экземпляры нейросети. Но
практических знаний тут уже не хватало, я многое не понимал в том,
как они работают и решал эту задачу просто копируя готовые блоки
данных.
Биометрия отмечу, могла сверяться с телом проверяемого человека
для более надёжной идентификации владельца нейросети, а вот внешний
вид лица только сравнивался с эталоном, который в самой же
нейросети и хранился.
Считалось, что лицо – штука недостаточно надёжная, чтобы
опознавать разумного, земную практику вклеивания фотографий тут не
поддерживали.
Нейросеть хранила довольно подробную информацию о конфигурации
черепа и лица её владельца. Но задействована эта информация в
основном в механизме появления полупрозрачного лица собеседника во
время сеансов связи, если был включён видеоканал. Камеры перед
носом участника такой видеосвязи в норме никто не вывешивал,
нейросеть говорившего передавала реперные точки его лица и данные о
предполагаемом цвете лица, волос, глаз и прочие мелкие подробности,
а на другом конце канала нейросеть собеседника выстраивала из всего
этого изображение. А вот для властей этот механизм был
вспомогательным, проверяя личность, местные менты и копы больше
смотрели на данные всяких датчиков, читавших дистанционно биохимию
организма, чем на фото лица.