Скажи прямо, Катя, могу я в таком случае рассчитывать на какую-то
компенсацию?
– Можешь, – мотнула я головой.
– Например? – сделал вопросительный взгляд Костя.
– Ну, например, я буду тебя очень любить.
– Так начинай, чего ждёшь? «Тем более, мясо всё равно сгорело, пена на
тебе уже высохла, можно приступать к любви», – сказав это, он обнял
меня, промокнув своей белой сорочкой, словно полотенцем, последнюю
влагу с моей груди.
Мы стояли, целуясь в прихожей, забыв про сгоревшее мясо и про то, что
свечи не зажжены, розы по-прежнему лежат на полу, я не в новом
коллекционном белье и без макияжа… Имеет ли это значение? Возможно.
Но только не для нас. Не сейчас.
– Костя, прости, ты с работы. Наверное, голодный. Мне действительно
неловко, – пыталась оправдаться я, как только его губы давали мне
возможность говорить.
– Да, я голодный, очень, – шептал он, покрывая моё лицо поцелуями.
– Пойдём на кухню, я что-нибудь придумаю, – переведя дыхание от долгих
поцелуев, еле выговорила я.
– Причём здесь кухня? Придумай что-нибудь в спальне. Или ты хочешь на
столе? –прижав меня к себе, на ходу пытаясь снять с себя галстук и
расстегнуть пуговицы сорочки, шутил он, увлекая меня к двери спальни.
Я долго не могла насытить, удовлетворить его необузданный
сексуальный голод. Мне казалось, что вчерашняя встреча в отеле была
лишь прелюдией к сегодняшнему вечеру.
Вчера Костя был нежен и ласков, трогателен и сентиментален, сегодня –
ненасытным и страстным. Капли его пота падали на меня, смешиваясь с
высохшей и впитавшейся в мою кожу ароматной пеной, от чего наши
тела благоухали и блестели. Вчера Костя нежно шептал слова любви,
улавливая каждое моё движение, желание; сейчас, не спрашивая меня, как я
хочу, ставил на колени, входил сзади жёстко, сильно, затем переворачивал
на спину, раздвигая мои ноги, и продолжал с ещё большим напором. Он
чувствовал меня до последней капли, всю – от головы до кончиков пальцев.
Мне не нужно было говорить ни слова. Наверное, это и есть гармония…
Гармония мыслей, сердец, душ, чувств и тел.
Бешеное сердцебиение, пульсирование вен в висках, дикое желание сделать
хотя бы глоток воды пересохшими губами. И наши распластанные на
кровати тела. Мне кажется, я могла лежать вот так, держась за руки в
тишине спальни, сколько угодно.
Свечи в этот вечер мы так и не зажгли, зато ночник спальни горел почти