Кабан как-то странно взглянул на Леонида, побледнел и
подобравшись, спросил:
- Ты чего задумал, братуха..? Ты это... не горячись... а знать
много чего надо, без меня тебе на первых порах не выжить просто! А
потом разбежимся, если захочешь, когда до стаба доведу тебя! Ну ты
чего..?!
Под конец Кабан снова заскулил, но Леонид уже не слушал. И
смотреть на это, честно говоря, было мерзко. Здоровый мужик, а вон,
чуть в штаны не ссытся. Конечно, Багрянцев в такой ситуации тоже
испытывал бы страх, но вот так не вел бы себя точно. Случалось уже.
Плен у черножопых, это на самом деле страшно. До пыток не дошло, не
успели, слава Богу, били много, это да. Но даже тогда Леонид не
распускал сопли и не унижался. А этот... тьфу! Но пришел он к
Багрянцеву убивать. И очень сомнительно, что оставил бы его в
живых. Судя по словам Кабана, жизнь здесь ценится не выше того, что
можно взять с трупа. Вот и он, знал, что в доме оружие. Пришел за
ним, а Леонид помеха. Как быть? А так же, как он с дедом Николаем
поступил. В расход. Ну что Ленька, снова война, получается?
Багрянцев поймал взгляд бородача. Его страх, казалось, можно
было ощущать физически. Все он уже понял, блеял, просил не убивать,
грозил и снова умолял, предлагал о каких-то вкусных на хабар местах
рассказать...
Леонид все это пропускал мимо ушей. Первоначальную, основную
информацию он получил, можно, конечно, ещё поколоть Кабана, но
что-то подсказывало, времени не так много и того, что узнал, вполне
хватит. О стабе этом только узнать надо.
- Стаб. Где?
- На юго-восток, километров сто двадцать отсюда! Вольным
называется! Там нормально, без беспредела! Есть ещё дру... -
пулемётом заговорил бородач.
- Имя, - перебил Леонид. - У меня позывной был - Фриз. - Говорил
он спокойно, размеренно и даже никак не отреагировал, когда Кабан
все-таки обмочился. - С этим как?
- Да-да! Теперь ты Фриз! Отличное имя! Только...
БА-БАХ!
Во лбу Кабана, над левой бровью появилось отверстие из которого
секунду спустя потекла струйка крови. Позади головы все окрасило
алым. Тело бородача обмякло, даже на вид став тяжелее, а на лице
застыло выражение обречённости и ужаса. Потом голова склонилась над
грудью и стала видна рваная дыра на затылке, откуда с осколками
кости и ошметками мозга вышла пуля.
- Ни дна тебе, ни покрышки... крестный, бл...ть, - сплюнул на
труп Леонид.