Мой путь проходил как раз мимо проходной Путиловского завода.
Было уже далеко за полдень, двенадцатичасовой рабочий день в самом
разгаре и редкие рабочие заходили на территорию завода. Я медленно
ковылял стороной, когда мимо меня быстрым шагом прошли двое молодых
парней, горячо возмущаясь чьими-то жестокими действиями. Я ухватил
несколько брошенных ими фраз и невольно ускорил шаг за ними,
пытаясь расслышать их разговор.
- А маманя твоя сейчас что делает? – спросил тот, что был ниже и
шире в плечах с заломленной на затылок кроличьей шапке.
- Рыдает, за доктором послала, - ответил его собеседник - сухой
и жилистый парень, спешивший куда-то в рабочей грязной робе, давя
видавшими виды сапогами обледенелые комья грязи.
- А Ванька?
- Пластом лежит. Как нагайкой поперек спины полосонули, так и не
встает. Пальто на две части развалилось, шкуру до ребер
располосовало. Кровищи вытекло….
- У-у, с-сука, найдем мы его, - ругнулся широкий и показал
неизвестному врагу пудовый кулак. – Где его искать-то?
- Известно где, в кабаке. Он еще про нескольких студентов
жандармам рассказал. Мне сказали, что Савку в участок забрали для
допроса. Говорят, он Сергеевичу рыло хотел начистить.
Я от них начал отставать. Хотел было прибавить ход, но не
пришлось. Парочка перешла дорогу и вломилась в неприглядную дверь,
над которой висела зазывальная вывеска кабака. В ту же минуту
изнутри послышался шум, крики, звон битой посуды и из недр мрачного
помещения вылетел пьяный вихрастый парень, пробежал несколько
метров, торопливо переставляя ноги и пытаясь удержать равновесие от
приданного пинком ускорения. Следом за ним выбежали эти два парня и
прямиком к выпивохе. Высокий схватил его за грудки, тряханул зло и
с ненавистью впечатал жесткий кулак в переносицу. Пьяный завыл от
боли, закрылся руками, у него подкосились ноги и он попытался
упасть. Но ему не дали, длинный поднял за шкирку и впечатал еще
один удар по окровавленному лицу. Бедняга сжался и упал, закрываясь
руками. Но и там его достал удар сапогом, затем еще один и еще.
Вихрастый скулил, выл, закрывался руками от ударов, но даже и не
думал сопротивляться. Вокруг собрались зрители, но никто даже и не
подумал остановить избиение. Для остальных это было зрелище, как в
цирке.
И я смотрел на обезумевшего длинного и на его жертву,
шевелящейся в луже собственной крови. Я никогда такого не видел,
даже в армии. Не видел, чтобы человека забивали до смерти, и никому
до этого не было дела. И я не выдержал, рванул вперед, отталкивая
длинного.