Дела на личном фронте у моего друга развивались стремительно. Он
приглашал мою экономку то в театр, то в ресторан, то просто
прогуливался с ней по набережной и болтал разные глупости. Она
смущалась, часто краснела от казалось безобидных фраз и отводила
глаза в сторону. Но Мишка не унимался – тащил ее на сеанс в
синематограф, и она с упоением смотрела короткометражки.
Восхищалась страстями на целлулоиде, вздыхала о невероятных
поступках героев и боялась наивных ужасов. А Мишка, видя, что ей
очень нравиться смотреть движущиеся картинки, открыл ей секрет – в
будущем синематограф будет со звуком и в цвете. Она ему не верила,
смеялась и называла его обидным словом «утопист». Мишка хорохорился
и в красках рассказывал, что может быть в будущем. Рассказал об
автомобилях, самолетах, телевидении, о телефонах без провода и
прочее, прочее. Она легко с ним соглашалась, задорно смеялась, и,
беря его под руку, шла рядом. Об Оленьке, дочке Анны Павловны,
Мишка тоже не забывал, покупал ей различные гостинцы, игрушки,
часто играл с ней и брал с собой на прогулки. Он был счастлив и я
его таким никогда не видел. Я был за него рад.
Попов увлечение своего начальника одобрял и настоятельно
советовал своей кузине быть с Михаилом Дмитриевичем поласковее и не
отторгать его ухаживания. На что Анна Павловна в достаточно резкой
форме осекла его, посоветовав не лезть куда не просят. Она сама
женщина разумная и способна без посторонней помощи разобраться в
своей личной жизни. Попов, знавший характер своей кузины поболе
нашего, безропотно поднял руки вверх и более опрометчивых советов
ей не давал.
Как-то днем, когда Мишка пришел ко мне домой после очередной
раздачи люлей своим ремонтникам и, потребовав в категоричной форме
горячего чая с лимоном и с баранками, сказал:
- Я тут, Вась, подумал крепко о нашем с тобой давнем
разговоре….
- Это, о каком? – спросил я, не понимая.
- Что нам делать в дальнейшем, - напомнил он, - уезжать из
страны или нет?
- А-а, и что надумал?
Мишка не торопясь налил в чашку кипятка из самовара. Плеснул
туда же заварки и бросил следом пару кусков колотого сахара. Потом
откинулся на спинку стула и вздохнул.
- Я тут долго думал, сомневался. Я готов был уехать, честно.
Готов был бросить эту страну и уехать. В штаты, в Британию, в
Швейцарию или еще куда, без разницы. Главное, хотел убежать отсюда,
пока не поздно. Я знаю, будущего еще нет, оно еще не определено и
до катастрофы еще восемнадцать лет, но все равно, я не хотел здесь
оставаться.