Крылов не возвращался. Голицын чувствовал тайное облегчение, и было совестно за это чувство. Оправдывая себя, он вспоминал, как два года назад разыскал в Ленинграде Крылова, затюканного, отчаявшегося, взял к себе, выхлопотал ему комнату, дал полную свободу в работе, вспоминал все сделанное для Крылова. Трудно привыкнуть к человеческой неблагодарности, но и жаловаться на нее глупо, это все равно что хвастать своими благодеяниями. Обидно другое – как он обманулся. Ему всегда казалось, что стиль ученого и человеческие его качества связаны между собой, и если Крылов не подгоняет точки на кривых, докапывается до первопричин, не робеет перед авторитетами, то, значит, и человек он честный, прямой, целеустремленный, не способный лицемерить. На старости лет непростительно так ошибаться в людях.
Появление Агатова уничтожило последнюю надежду. Надо же, чтоб именно Агатов приехал к Южину! В этом было что-то роковое. Южин читал заключение Голицына вслух. Круглое белое лицо Агатова набухало еле сдерживаемым торжеством. Каждая фраза вдавливала Тулина в кресло. «…Полеты непосредственно в грозовых облаках… – Южин сделал паузу… – не обеспечены, преждевременны и бесплодны».
Руки Агатова сложены почти молитвенно. Кончики ногтей выскоблены добела.
– Ваши обоснования, Олег Николаевич, недостаточны, – произнес Агатов. – Вековые проблемы науки так не решают.
И Агатов, и Южин со своим столом, телефонами быстро отдалялись от Тулина, куда-то уплывали.
– А как их решают? – точно издалека спросил он.
– По капельке, – ласково сказал Агатов. – В лаборатории измеряют капельку за капелькой, годами. Не гнушаются черновой работой. Скромненько.
Южин задумчиво разглядывал подпись Голицына.
– Значит, несвоевременно. – Теперь он не скрывал сожаления. – Годы и годы. Этак при жизни мне, пожалуй, не успеть рассчитаться, а у меня с ней старые счеты, с грозой-голубушкой.
– Что поделаешь, товарищ генерал! – Агатов сочувственно развел руками. – При такой диссипации энергии нет процесса регенерирующего…
Тулин скривился.
– Что вы несете? За этой абракадаброй никакой мысли. Товарищ генерал, им нужно только, чтобы их не беспокоили и чтобы они не рисковали. Есть деятели, которым невыгодно вылезать из лаборатории.
Чем яростней он нападал, тем благодушней улыбался Агатов. Потом он отдельно улыбнулся Южину улыбкой единомышленника.