Под объяснительной Ульянова поставила дату «18 сентября 2011 года» и расписалась.
Зобов, как будто стоял под дверью, вошел в комнату дознания в тот момент, когда Татьяна отодвинула от себя исписанный лист и посмотрела на три светофорных яблока, лежащих перед ней, – какое из них съесть?
– Написали? – спросил он вздрогнувшую от неожиданности женщину.
Она протянула бумагу.
– Почерк хороший, – взглянув на текст, заметил Зобов. – Читать приятно. – Прочитав короткий текст, добавил: – И слог хороший. Но вопросы остались.
– Какие? – почти всхлипнула Татьяна.
– Откуда вы ехали, где сели? Или как это было? Кто он вам, этот, Васильев Александр Аронович?
– Знакомый.
– Мы все знакомые в этом мире, что значит знакомый? Не муж…
– Я разведена.
– Не муж. Товарищ по работе? Друг? Любовник?
– Можно и так сказать.
– Непонятно. Убивают вашего любовника прямо, можно сказать, на глазах, а вы берете папку с бумагами и уходите с места преступления. Мне непонятно ваше поведение в данной ситуации… Согласитесь, оно странное. Противоестественное даже. Другая бы разрыдалась, что ли, а вы взяли и пошли?
– Вы знаете, что такое естественное и противоестественное? Знаете, когда я должна разрыдаться?
– Знаю, – уверенно отрезал Зобов. – Я? – Он кивнул головой. – Знаю.
– Извините, запомнила только ваше отчество, Себастьяныч… подскажите.
– Майор Зобов! Следователь. Сергей Себастьянович. – Его стала раздражать эта пренебрежительная забывчивость подследственной.
Он бы ей уж сказал так, чтобы запомнила на оставшуюся жизнь, как его зовут, но на днях жена точно так же забывала и переспрашивала, записала на бумажку, но с собой не взяла, в карман не положила. Он повторял ей по телефону сто раз, а «эта коза» опять перезванивала, потому что не могла удержать «в своей дырявой голове» улицу, номер дома и название организации, куда должна доехать, чтобы подписать договор и начать наконец этот проклятый ремонт в квартире. «Это ты специально звонишь, чтобы только не сделать, или притворяешься?» – «Нет, не специально. Просто ты меня сегодня… за ночь сколько раз – память отбил».
Зобов посмотрел на Ульянову и про себя: «Блондинка».
– Сергей Себастьянович…
Он, кажется, уже знал, что она ему скажет.
– Если вы не верите, отведите меня в камеру, я так устала, что… Я больше не могу.
– Вы хотите, чтоб я вас посадил?