-
Г-господи, Ли-иля, - простонал мне в губы Лёша, даря очередной восхитительный
поцелуй, до боли в губах.
Ещё несколько сильных, глубоких
толчков, и мы взорвались почти одновременно, погружаясь в упоительные волны
наслаждения. Каменев заглушил мой крик, поймал его ртом, сжимая меня в бережных
объятиях, пока я приходила в себя, ослеплённая, беспомощная и обессиленная. И
счастливая, с глупой, довольной улыбкой и со сладким опустошением. По телу
лениво бродили отголоски только что пережитого, разливалась приятная истома, и
никакой апатии и отстранённости, как… в прежние разы. Глаза неожиданно
защипало, и я крепко зажмурилась, чувствуя, что ещё миг – и позорно разревусь
от слишком сильных эмоций. Крепче обняла Лёшу и уткнулась ему в шею, пытаясь
сдержаться, но не смогла: слёзы всё-таки навернулись, и в горле застрял ком. Я
беззвучно всхлипнула, пальцы зарылись в волосы Каменева на затылке, и он
почувствовал, что со мной что-то не так. Его ладонь медленно погладила по
спине, и я смутно ощутила, что мы куда-то идём, а меня всё так же крепко
обнимают.
-
Ну что ты, девочка, - пробормотал Лёша мне в висок, и в груди защемило от этих
простых слов и мимолётной нежности, совсем не рассчитанной на продолжение
банкета.
Просто забота. Обычная мужская забота,
чёрт возьми. Которой я никогда не видела к себе. Ох. Слёзы всё-таки потекли,
орошая шею Лёши, пока мы шли дальше – в ванную, как вскоре поняла, почувствовав
под ногами прохладный кафель. Я только очень надеялась, что меня не начнут
расспрашивать, что случилось. Врать не хотелось, а объяснять настоящую причину
столь бурных эмоций тем более не собиралась.
-
Всё хорошо, - прошептала я, не отпуская его и слизывая солёные капли с губ,
пока Каменев включал воду, по-прежнему обнимая одной рукой.
Он отстранился, одарил внимательным
взглядом, пока я пыталась справиться с проснувшимся смущением и прятала глаза,
а потом начал раздевать. Медленно, аккуратно, мимолётно задевая кожу и
заставляя вздрагивать от этой невинной ласки. Приступ слезливости прошёл, буря
эмоций улеглась, и теперь я просто покачивалась на волнах приятной, томной
неги, наслаждаясь этими минутами и ни о чём не думая. Лёша снял с меня бюстик,
повесил на крючок, и его ладони неторопливо огладили полушария, спустились ниже
по животу и замерли на талии, поддев резинку трусиков. За ними последовали
чулки, и губы Алексея следовали за пальцами, спускавшими эластичную ткань, и
мне пришлось опереться на его плечи – колени ослабли, а голова слегка
закружилась. Избавив меня от белья, Каменев развернул и мягко подтолкнул к
ванной.