Схватив бокал со стола, залпом вылила в
себя полбокала вина, испытывая настойчивое желание напиться, и чтобы этому
кобелю обломилось только моё безвольное тело. Но увы, неосуществимое. Осторожно
оглянувшись, отметила, что Каменев стоит спиной ко мне и разговаривает с кем-то
из коллег, поспешила в сторону туалетов, надеясь, что Алексей не станет меня
искать. С каждым шагом внутри становилось всё холоднее, и я невольно крепче
стискивала зубы, сражаясь с эмоциями, от которых начинало уже потряхивать. Надо
срочно брать себя в руки, не дело это, и попытаться уговорить Глеба не трогать
меня. Вдруг случится чудо и послушает? Я свернула в короткий коридор, где
находились туалеты, и пока здесь никого не было, проскользнула к двери в самом
конце. Она была открыта. Прикусив губу, вышла на пустую и тёмную лестничную
площадку, звуки из зала сюда практически не долетали.
-
Наверх, Лиля, - раздался знакомый до отвращения голос где-то над моей головой.
Пришлось подойти к ступенькам,
вцепиться в перила и начать медленно подниматься, делая глубокие и размеренные
вдохи. Я молча взмолилась, чтобы сюда, на лестницу, принесло кого-нибудь из
коллег, и они спугнули Глеба, а потом – да к чёрту. Поеду домой. Хватит с меня
экстрима и переживаний, настроение веселиться пропало окончательно. Глеб
встретил меня на следующей площадке, тёмная, неподвижная фигура у окна. Я лишь
смутно могла разглядеть светлый овал лица и провалы глаз. Пугающее зрелище, и я
невольно поёжилась.
-
Иди ко мне, - тихо, повелительно приказал Самойский, и я всей кожей
почувствовала его пристальный, недобрый взгляд.
Сжала сумку, сделала несколько шагов
навстречу, чувствуя, как изнутри поднимается волна протеста. Не. Хочу.
-
Глеб, сюда выйти могут… - попробовала образумить его, покосившись вниз, на
тёмный пролёт.
-
А мы по-быстренькому, - перебил он, наклонился и ухватил меня за талию, дёрнув
к себе.
Я ахнуть не успела, как оказалась
прижата спиной к подоконнику, и низом живота отчётливо почувствовала
возбуждение Глеба. Его губы прошлись по моей шее, ладони легли на бёдра,
настойчиво задирая платье, и я застыла, понимая, что всё изменилось. Хватило
всего одного танца с Каменевым, чтобы я поняла: не желаю больше быть послушной
шлюхой. Не смогу просто! Стало холодно и неуютно, мысли испуганно заметались в
голове, ища выход, которого не было.