– Обычная оперативная работа, – вместо генерала ответил майор Стрельцов. – Твоя бельмастая продавщица слишком колоритная фигура и на рынке, и в Цыганской Слободе, чтобы не было возможным легко узнать её адрес!
– Понятно… – коротко произнёс я и, выдержав непродолжительную паузу, спросил: – Может, вам стало известно: чей именно гроб раскопали цыгане?
– Сейчас нам, действительно, стало известно даже это, – немного загадочным голосом нарушил свое задумчивое молчание генерал Панцырев, и тяжело вздохнул.
– Вы серьезно?! – очень и очень оживился я и уставился на генерала с таким же любопытством, с каким он не спускал с меня глаз во время беседы в гостиничном номере.
Здесь наш, начинавшийся делаться любопытным, разговор прервался – «Мерседес» ухнул в какую-то выбоину на извилистой грунтовой дороге, ведущей к цели нашей поездки.
– Твою ты мать!! – дружно воскликнули все, находившиеся в машине.
– Смотри, Коля аккуратней перед собой! – раздраженно сделал ему замечание Сергей Семенович. – Не на «К-700» дрова везешь!
– К цыганам же в гости едем, товарищ генерал! – с озорным смешком объяснил водитель Коля, судя по свободе обращения к Сергею Семеновичу, носивший звание не младше полковника, – а у них, как известно – сам чёрт может ногу сломить!
– Не к добру ты чертыхаешься, Коля! – саркастически заметил Эдик.
Водитель ответил виноватым молчанием, весь сосредоточившись на сложной дороге. Свет фар выхватил из темноты голые белые ветви высохших кленов и низкие перильца мостика через узкую грязную речку.
Осторожно проехав мостик, «Мерседес» и «Хаммеры» попали в ночное цыганское царство, где продолжали господствовать древнеиндийские законы и экономической основой процветания населения являлась широкомасштабная торговля анашой и опиумом.
Фонари не горели на узких улочках слободы, высокие плотные заборы и деревянные ставни надёжно закрывали огни, так сказать, домашних очагов, а свет майской луны намертво увяз в той самой обширной туче, где неподвижно парил задумчивый стрэнг. Самая настоящая «тьма египетская» опустилась на поселок цыган и свет фар наших автомобилей лишь подчеркивал ее сверхестественную густоту и непроницаемость.
Я напряженно смотрел вперед сквозь лобовое стекло, через плечо генерала Панцерева – как вдруг метрах в тридцати перед «Мерседесом» неожиданно вспыхнули два больших зеленых глаза, с лютой злобой посмотревшие, как мне показалось, почему-то именно на Сергея Семеновича. Впрочем, неожиданно вспыхнув, они сразу погасли, а их обладатель слился с окружающей темнотой, и никто из нас не сумел его даже приблизительно рассмотреть.