Один из его людей достал два
свёртка.
— Сестрёнка, иди в комнату.
Като, придётся подождать, второй раздевалки у нас нет.
Я подошёл и забрал свой
свёрток с одеждой.
— Я
нестеснительный.
От одежды не пахло потом, но и
чистой её нельзя было назвать. Вся насквозь в пыли, ношенная и
штопанная, с парой пятен давно засохшей крови. Пришлось раздеваться
по пояс, чтобы чистая рубашка случайно, где не выбилась, да и штаны
менять. Свен на меня посматривал, но молчал.
Оделся, добавил несколько
штрихов, прошёлся туда-сюда, чтобы сбить привычную походку и
превратиться в обычного подростка с улицы. Переложил нож, немного
испачкал лицо грязью с сапога. Всё.
— Ого, — одобрительно крякнул
Свен. — Ну ты мастак. От нашего брата не отличишь.
Пожимаю плечами:
— Я половину жизни на улице
провёл.
— Ой, вот здесь ты, как бы
помягче сказать... — мужчина явно подбирал синоним к слову «лжёшь».
— Переигрываешь. Я твоё тело видел. Лекари лекарями, но следы улицы
просто так не исчезают. А у тебя кожа больно уж чистая,
сир.
Вынул нож и, глядя ему в
глаза, полоснул по коже, показав проступившую кровь. И не убирал,
пока ране не затянулась, а кровь не исчезла.
— Я всё свёл.
Пока меня пытался разговорить
помощник генерала, я специально убирал любые травмы с тела, заодно
со старыми отметинами. Когда-нибудь надо будет добраться до Белого
Змея и довести обучение до конца.
Свен мне больше перечить не
пытался. Вскоре вышла Рёска, переодетая в беженку. Она тоже явно
успела хлебнуть дерьма в жизни, и в обносках ходила далеко не
впервые.
— Ну что, Свен? Теперь от нас
не разбегутся?
Тот хмыкнул:
— Да теперь храмовники обязаны
будут к вам подойти и милостыню подать, таким сирым и убогим.
Ха!
Наши вещи были аккуратно
сложены в дорожные мешки.
— Так. Знаю, вам, мои милые,
хотелось бы отдохнуть с дороги, а то и вообще перекусить
чего...
— Ещё как, — вклинилась
Рёска.
— Ага, но увы и ах. Упустим
момент — можем не просто их прохлопать, а даже след потерять.
Поэтому надо выдвигаться прямо сейчас.
Мужчина встал.
— Но у дядюшки Свена для вас
хорошая новость! У нас есть повозка! Можете хотя бы на ходу
погрызть сухарей и вяленого мяса, а может быть, и поспать. Если
тряска старой телеги вас убаюкает, конечно, а не рвотный рефлекс
вызовет.
И сам же заржал над своей
шуткой.
Повозка, она же телега, пряталась в
старом сарае. Я от еды отказался, только попил воды, а Рёска
перекусила и попыталась устроиться поудобнее. Телега нещадно
тряслась, одежда, выданная Свеном, не особо спасала от холода и
ветра, и даже тряпки, в которые пыталась кутаться девушка, ей не
помогали. Но Рёска явно была привычна к суровым условиям, так что
вскоре девушка заснула, привалившись головой к плечу Свена. Мужчина
улыбнулся сквозь бороду, заботливо. Похоже, их связывали долгие
тёплые отношения, и точно не плотские, ничего такого на его лице не
было. Я натянул капюшон и тоже задремал.