– Будь здоров – с явным раздражением сказала Тамара.
«Я всех раздражаю» – подумал я, – «как можно жить зная, что ты раздражаешь всех? Каково ранке на сгибе пальца?»
– Платон, я, конечно, все понимаю, но почему ты пил кофе из моей чашки и не помыл ее? – не отрываясь от монитора, спросила Тамара, сделав акцент на слове: «Ты».
– Томочка, у меня же есть своя кружка – как можно нежнее сказал я, отыскивая сигареты в карманах пиджака.
– А я не пью кофе.
– А я не пью из чужих кружек – настаивал я.
– Но ты пьешь из моей! – вдруг закричала Тамара. При этом ее узкие глаза злобно сощурились, а ранние морщины у глаз провалились еще глубже. – Ты пьешь из моей кружки периодически и не вымываешь ее потом! Я часто это замечаю, просто ты уже достал меня. Я не хочу этого терпеть! Я тебя не хочу терпеть!
– Тамара! – рявкнул я, – какого хера ты на меня орешь? Чихать я хотел на твою кружку! Я даже к столу твоему не подхожу!
Тамара встала, быстро выбежала на середину офиса и заорала еще громче:
– Где отчет за неделю? Где, я тебя спрашиваю? Не пьет он! Да ты ничего не помнишь! Ты конченный алкоголик и ты не контролируешь свои состояния! Я удивлена, что ты вообще меня видишь сейчас. Мне знаешь что? Знаешь? Мне вчера подруга рассказывала, что видела, как ты лез через забор в парке с бутылкой вина в кармане. О чем ты вообще говоришь! О какой нахрен памяти!? О каком приличии?
Если вам вменяют в два раза больше того, что вы совершили, то у вас почти нет шансов на оправдание, в этом случае надейтесь только на мнение присяжных заседателей. Мои присяжные целиком и полностью были против меня.
Я наконец-то нашел сигареты и стал натягивать куртку, чтобы спуститься вниз, на воздух, туда, где запрещено курить, но есть хотя бы шанс, что тебя не оштрафуют за эти короткие пять минут. Тамара с выпученными глазами стояла посреди офиса и смотрела на меня. Я заметил, как она два раза презрительно опускала глаза на уровень моей задницы.
«Несправедливо» – думал я, – «Отчет я положил Тамаре на стол еще вчера, просто она не заметила, а через забор я лез совершенно трезвый, я только собирался напиться в тот момент. Я не виноват в том, что короткий, всегда существовавший путь к моему дому преградили забором. И что это за подруги Тамары, которые знают меня? Видимо, она всем обо мне рассказывает, как об инопланетянине»