Наш корреспондент Саймон Дуглас беседовал с ним в течение часа. Содержание их разговора мы и приводим ниже.
Примечание: по каким-то личным соображениям мистер Эминович не позволил снять себя на «кодак», но разрешил зарисовать свой портрет, который вы можете видеть в конце интервью.
Корр.: Мистер Эминович, откуда вы родом?
М. Э.: Из Слатины. Там я родился и провёл большую часть жизни.
Корр.: Насколько мне известно, это не в Венгрии?
М. Э.: Это вот где.
Подходит к карте Европы, висящей на стене в редакции, и показывает в центр северной части Балканского полуострова.
Корр.: Так вы, стало быть, не мадьяр? Или там тоже живут мадьяры?
М. Э.: Я мунтьян.
Корр.: Прошу прощения?
М. Э.: Это такая восточноевропейская народность. Правда, сейчас нас обычно так не называют, но я держусь старых терминов.
Корр.: В любом случае, вы прекрасно говорите по-английски. Вы, должно быть, учились в Англии?
М. Э.: Нет, я освоил язык ещё в Слатине, меня учил один английский путешественник.
Корр.: А всего – сколькими иностранными языками вы владеете?
М. Э.: Пятью; и ещё читаю и пишу на латыни и старославянском.
Корр.: А, так значит, вы человек науки?
М. Э.: Какой из наук?
Корр. (полагая, что Эминович не в совершенстве понимает английскую фразеологию): Я имею в виду, вы учёный, занимаетесь научной деятельностью?
М. Э.: Нет, я шью.
Корр.: Вы хотите сказать, что вы портной?
М. Э. (кивает): Этим я подрабатываю. А на досуге занимаюсь историческими разысканиями.
Корр.: Однако, если я не ошибаюсь, Моппер пишет о вас как об аристократе…
М. Э.: Полно! Вам ли не знать, в какое состояние пришла сейчас старинная аристократия? Одним фамильным наследством не проживёшь, да и что делать тому, у кого оно состоит по преимуществу не в деньгах, а в куче вещей, ценность которых более историческая, чем коммерческая?
Корр.: Но ваше поместье, так красочно описанное в романе, – разве оно совсем не приносит дохода?
М. Э.: Поместье! Пара подвальных комнат в развалинах дома, давно уже не мне принадлежащего. Сырость, вонь, мыши залезают в сапоги. Писатели склонны приукрашивать действительность, и Моппер не исключение.
Корр.: Тогда вам, должно быть, нравится в Лондоне?
М. Э.: На данный момент – да. Здесь я чувствую себя спокойнее.
Корр.: Скажите, а ваш великолепный костюм вы сшили сами?
М. Э.: Что вы, в современных мужских модах я полный профан. Это сшито у вас, на Риджентс-стрит.