Лесин и немедленно выпил - страница 23

Шрифт
Интервал


– Да ты оптимист, Веня. Ничто тебя не берет?

– Я бросался подо все поезда, но все поезда останавливались, не задевая чресел. У себя дома, над головой, я вбил крюк виселицы, две недели с веточкой флёрдоранжа в петлице я слонялся по городу в поисках веревки, но так и не нашел. Я делал даже так: я шел в места больших маневров, становился у главной мишени, в меня лупили все орудия всех стран Варшавского пакта, и все снаряды пролетали мимо.

– Молодец. А что-нибудь по-настоящему светлое, действительно хорошее в твоей жизни было? Какое у тебя САМОЕ ПРЕКРАСНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ?

– Мой малыш, с букетом полевых цветов, верхом на козе. Возраст 153 дня.


Здесь надо бы – паузу. А впрочем, смахнув слезу рукавом – поехали дальше:


– Коли уж зашла речь о детях – что ты считаешь главным в воспитании юношества?

– С детства приучать ребенка к чистоплотности, с привлечением авторитетов. Например, говорить ему, что святой Антоний – бяка, он никогда не мыл руки, а Понтий Пилат наоборот.

– Ну а в школах что, по-твоему, надо преподавать?

– В школах необходимо преподавать: астрологию-алхимию-метафизику-теософию-порнографию-демонологию и основы гомосексуализма. Остальное упразднить.

– Да, педагог из тебя отменный. Ну а если бы тебе вздумалось бизнесом вдруг заняться, какое бы заведение ты открыл?

– Ресторан в Тель-Авиве под именем «Тоска по родине». Захаркано, заблевано, на стенках «хуй», посуда немытая. После расчета специальный вышибала коленкой под зад отправляет тебя на бульвар.

– Ну вот, как заблевано – так обязательно в Тель-Авиве. Интересно, а на процессе какого-нибудь Дрейфуса ты за кого был бы?

– Мари Шарль Фердинанд Вальсен Эстергазен – вот как звали того французского офицера, который выдал германскому генштабу секреты. А не Альфред Дрейфус. Вечно вы все валите на евреев.

– Да я-то не валю, это ты бранишься жидовскими мордами!

– Ну, да что говорить, все зависит от душенастроения. Вот и наш портвейн народ зовет иногда пренебрежительно: бормотуха, а иногда ласково: портвешок.

– А не боишься обвинений в жидомасонстве?

– Я смело могу занимать произраильскую позицию, Кувейт и Бахрейн не обрекут меня на нефтяной голод, – зачем мне нефть?

– Ты что же, значит, против арабов?

– Почему я должен болеть за арабов? Ни один араб меня еще ни разу не похмелил.

– Не похмелил… Ну и что, что не похмелил? Подумаешь – важность! У всех бывает похмелье. Вот для тебя – что такое похмелье?