Дорога до Петушков долгая, без выпивки осатанеешь. Я ведь тоже с группой пьющих филологов ездил туда. И не раз. И не с официальным, конечно, юбилейным поездом, а в частном порядке. Народ (Ерофеева, понятное дело, не читавший) все реалии подтверждает. Мало того, Веничка (персонаж) ночью спал в подъезде, а до того приехал из Лобни. На Савеловский вокзал. Пошел к Курскому. По дороге, разумеется, подвыпил. До Курского не дотянул. Мы пробовали реконструировать его путь – самый, по-моему, интересный – от Савеловского вокзала до Курского. Увы, точно установить его невозможно, все почти улицы переименованы, дома снесены, Москва загажена рекламой и прочим непотребством, изменилась до невозможности. Подъезд тот и вовсе: канул в небытие, а если и есть, то сквозь железную дверь не проникнешь, и дом, если опять же есть, скорее всего нежилой.
Четверо, и у каждого классический профиль. Они еще на Красной площади Веничку настигли. Помните? «Они приближались – по площади, по двое с двух сторон… „– Ты от нас? От НАС хотел убежать?“ – прошипел один и схватил меня за волосы и, сколько в нем было силы, хватил головой о кремлевскую стену…» А в подъезде – догнали окончательно и убили. «Они даже не дали себе отдышаться – и с последней ступеньки бросились меня душить, сразу пятью или шестью руками, я, как мог, отцеплял их руки и защищал свое горло, как мог. И вот тут случилось все остальное: один из них, с самым свирепым и классическим профилем, вытащил из кармана громадное шило с деревянной рукояткой…» Ну, и в горло, конечно. А теперь великолепная четверка учредила там, небось, какое-нибудь ООО «Четыре профиля» или что-то в том же роде. Хотя, думаю, в годы Ельцина полегли и они – в бандитских разборках. А кто теперь там – бог ведает…
Дважды в одну и ту же электричку не войдешь. Поэтому, кстати, я не думаю, что Веничка не доехал до Петушков, как считают многие исследователи. Якобы он вышел на Орехово-Зуеве, там поколобродил, да и обратно поехал, воображая, что в Петушки. Я думаю, он доехал, проехал в тупик, подремал, ну, и, натурально, в Москву, за смертью.
А что до горбачевской антиалкогольной борьбы… Те, кто выжил, вспоминают ее с веселым ужасом. Да, ужас, но именно что веселый. И Ерофеева не Указ тот сгубил, а те четыре профиля. Они ведь не только Веничку, персонажа, но и Венедикта Васильевича, русского писателя, убили.