Лучи солнца играют в бокале шампанского, пробуждая память и волнения вместе с ней. Как она любит его утонченных будто думающих лошадей, с вплетенными в гриву осенними листьями. Вот-вот фыркнут и унесут её в белесую даль вместе с автором. Она даже иногда немного ревнует к роскошным женщинам, находящимся все время рядом с ним. Женские тела переплетаются мягко очерченными линиями с птицами, породистыми, священными Быками, мифическими животными. Исполняют ариозо единению с природой. Освобождению от пут насилия и скованности. Пьянящий воздух густо перемежается с ароматом веток и трав, струящейся водой и потоками шелковистых тканей, готовых слететь по мановению ветра. Всё требует сбросить оковы нашего убогого бытия, раствориться с природой, обнять любимого так крепко, как только можешь и замереть, затихнуть, впитывая нежнейшую гармонию, мелодию душ, живущих в унисон в этот тонкий, трепетный момент. А потом все ближе, ближе, ближе. И уже не нужны эти распаривающие одежды, спелёнывающие души. А потом все ниже, натыкаясь на природные барьеры. Кое-кто видел в его героинях ее профиль. Кто-то не мог не заподозрить в них чувственную связь. А как иначе? Она не могла спокойно находиться в его старом зале, будто зале старого замка, ателье прекрасного. Множество совместных планов здесь возникало. Но не только как художник он ей был интересен. Его «стрельцовая» сущность выстрелила в ее самые заветные уголки чувствований. Ее спящая до этого сексуальность оказалась разбуженной и настолько, что уже покоя не было никогда. Наваждение какое-то! Вот и сейчас она себя представляла в крепких объятиях, пахнущих краской и скипидаром. Пахнущих вечностью.
«Эва, куда загнула, – подумала Лера, не в силах противостоять этим сладким мыслям, вспоминая тот миг изменения ее уклада жизни при всех мыслимых и немыслимых табу. И уже никуда от этого не деться. Она понимала умом, что не имеет права на это. Сумасшествие просто! Как кружится голова!.. Сжимаются, как пружина, и напрягаются все клеточки утомленного, неосвобожденного от тяжести естества. И внутри гудит и давит неведомая сила, готовая вырваться наружу. Она сметает на пути все препоны, открывает шлюзы и границы. Кажется, нет ничего недосягаемого. Уже нет ни стыда, ни страха, ни благоразумия, ни раздумий о будущем. Есть только манящий, всесокрушающий позыв, уводящий вверх, но скорее всего ведущий вниз. Как в романе «Вверх по лестнице, ведущей вниз». Куда? И будто осколки зеркала, отражающие ее спокойную уверенность в себе столь долго хранимую, разлетается вся конструкция семейных устоев, ставя на прошлом смертельную точку. Новое, стыдное, неизведанное, запретное, живое, жаркое, сытое. О, как вкусен этот плод. И рвется его податливая спелая кожура. Природа подчиняет тебя своим стихиям. Улетучиваются остатки сомнений, целительная энергия переполняет…