– Ничего я не боюсь! Я им так строго скажу, если попадутся на дороге… Они и уйдут. Нужно строго, не боясь. С магией в голосе, гипнотизируя! – делилась опытом. Она мысленно практиковала завораживать потенциальных грабителей на подходах к ней. Ведь жила в отдалении, да ходить приходилось самой везде. Одиночество!.. На тот раз не получилось. Ее магическая сила внушения не сработала. Молодые грабители была настроены на быстроту, напор и натиск. Только не с теми, с кем нужно. Должно найти врагов и с ними бороться. А не с пожилой женщиной. Избив и сорвав, не расстёгивая, серьги с ушей, ограбив, забрав все возможное, и шапку, и деньги, и лекарства, мгновенно, как и напали, удалились, пригрозив ножом.
Следователи даже не указали наличие ножа, дабы не висело нераскрытое дело с разбоем на спорной по районам территории.
Так его и не раскрыли. А бабушка, побывав во всех больницах и диспансере, где работала долгие годы врачом, слегла на долгие три года. Три года в постели. Не вставая, живя в отдалении и одиноко, обременила семью единственной дочери и всех вокруг. Ровно день в день умерла, когда младшая пошла в школу. К сожалению, не подготовленная. Как другие дети. Когда и кто мог с ней возиться и за какие такие средства готовить к возросшим школьным требованиям? Кто в нее вкладывал тогда? А отец семейства? Его тоже впоследствии с возросшими проблемами след простыл.
Изначально Надя оказалась в неравных условиях. Хотелось успеха, быть в первых рядах во всем, а уже пошло всё вкривь и вкось.
Но на прощанье бабушка, видно, чтоб исправить все непростые ситуации, завещала выехать к старшей дочери в Германию, которая также на расстоянии страдала тяжелейшей депрессией, находилась долгое время – целый год! – в больнице, оставив на попечение отца маленького сынишку. Родственные связи, прорвавшись, оказали заметное воздействие и ужасный ущерб. Этого никто не ожидал. Но кто знает, что скрывается за семейными замками…
Как жить дальше, если такое случилось и давит, и давит своим грузом, страхом повторения срывов старшей дочери и напутствием умирающей бабушки Ксении. Почти Мадам Петуховой, тещи Ипполита Матвеевича, завещавшей драгоценности в 12 стульях. Здесь желание восполнить потери, вытянуть внучек в более цивилизованный мир, дать образование… Остатки мебели, далеко не гамбсовской, а полированной немецкой из добротного гарнитура перекочевали в их дом. Книги, ковер, вазы и несколько сервизов. Ксения любила свой дом, а благодарные больные, которые становились надолго друзьями, их нужно было вести годами, поддерживая буквально «на ходу», дарили подарки, тогда не запрещенные.