Так и катились в темноте часа два. Потом довольно резко застопорились. Опять выпрыгнули в снег. Ночь подходила к концу. Луна выбралась из-за туч и осветила гигантское строение перед вагонами.
– Пошли, слева надо обойти енту хреновину, – сообщил Кир.
Действительно, какая-то машина. Только нереально огромная. Пробираясь мимо сооружения, удалось рассмотреть трёхметровые шестерёнки, торчащие изнутри и прикрытые снегом. Я не удержался, сделал пару снимков. Даже не верится, что эта «машинка» могла ещё и работать.
Пробрались наконец к какой-то хибаре. Из окошка тусклый свет пробивается. У крыльца свежие следы. Перекосившаяся вывеска. Оказывается, тут магазинчик небольшой. Две керосиновых лампы горят. Помимо прилавка ещё три стола со старенькими стульями. Типа и кафе заодно. За столом у самовара двое. Мужик в телогрейке, вроде Кира, но без бороды, и тётка, видать, хозяйка магазинчика. Ассортимент – никакой: китайское всё. Но соль, мука, сахар и спички есть. Значит, жить можно.
Кир обмёл снег с сапог, передал веник мне.
– Здорово, сосед! – мужик соскочил с места и подошёл к Киру.
Оказывается, ждали нас. Кир указал на меня:
– Во, городского привёз. Саша-Лешак.
– Лешаков Александр, – поправил я Кира.
– Карасик! – мужик протянул руку для знакомства.
– А енто Варюха, хозяйка тут. Молчаливая баба, ты не удивляйся.
Карасик тоже особой литературностью языка не отличался, Варя молчала, как и было сказано.
– Давайте к столу, чайку горяченького с сушками. Как съездил? Кум-то на месте?
– Да куда он денется? – отозвался Кир, подсаживаясь к столу.
Я тоже присел – ближе к печке. Печка самая настоящая: круглая, аккуратно обитая жестью. Видел я такие в детстве.
Чай – бурда какая-то, но сладкий, и сушки ничего. Мёд на столе. Я съел несколько ложечек. Ароматный, никогда такой не пробовал.
– Эт я Варюхе привёз, бортничаю помаленьку, – сообщил Карасик, увидев, как я наслаждаюсь медом.
– Он у нас лошадник ещё, разводит орловских тяжеловозов, – с заметным восхищением соседом поведал Кир.
– Да уж, тяжеловозы, – усмехнулся Карасик. – Под стать твоим курам.
И тут вспомнили о главном.
– Сомка-то осталась? – спросил Кира Карасик.
– Хорошая у тебя сомогонка! Продират до самой отдушины.
Где там у него отдушина, Карасик не прояснил.
– Да, есть малость, – согласился Кир.
Хозяйка принесла три рюмки. Надо же, и эти стаканами не пьют! Кир разлил совсем помаленьку.