– Чему он учит наших воинов? Неужели владеть оружием? – хихикнул Газдрубал.
– Двигаться! – пояснил Гамилькар. – Спартанец прав – воинам надо уметь двигаться. Правильное движение заменит несколько лишних ударов мечом или копьём.
– Если Ксантипп проиграет сражение, то Озмилк и Магон обвинят во всём нас! – сказал Ганон.
– Если он проиграет войну, то всем нам будет без разницы, кто виноват! Римляне уравняют наши споры. И вряд ли кто из нас сможет тогда кичиться богатством и знатностью! – глубокомысленно заметил Гамилькар.
– Не слишком ли он становится популярным среди солдатни и черни? – сказал Газдрубал.
– Это и нужно для достижения победы! – возразил Ганон. – Солдаты должны верить в своего полководца.
– Но после победы это может стать лишним! – добавил Газдрубал.
– Вот тогда мы и примем меры! – отрезал Ганон, мысленно решив, что хороший герой – мёртвый герой. Он сказал бы это и вслух, но в последнее время поведение Гамилькара вызывало у него подозрение. Вдруг тот захочет защитить или предупредить спартанца.
– Римляне уже послезавтра собираются начать боевые действия, – заметил Газдрубал, – заканчивается срок их ультиматума.
Ганон слегка побледнел и с надеждой подумал о Ксантиппе. «Дай, Мелькарт, победу нашему войску под предводительством этого спартанца!»
Все ждали начала боевых действий. Ксантипп решил не затягивать ожидание. Пришла пора воевать! Самому главному – слушать спартанские приказы – он сумел приучить карфагенские войска. Но Ксантипп понимал, что долго поддерживать суровую дисциплину в сборном карфагенском войске будет трудно. Пока у воинов высший подъём боевого духа, надо идти в атаку. И победить!
Утром Ксантипп построил войско и произнёс короткую речь.
– Мы выступаем. Наша задача – победить и вернуться!
Отряды мерной поступью, бряцая доспехами, направились к выходу из лагеря. С гиканьем пронеслась конница. Завершали шествие слоны. Именно слонам Ксантипп уготовил роль пробивающей всё силы. Впервые Ксантипп увидел слонов во время своего пребывания в Египте и Сирии. С одним слоном у него сложилось что-то вроде дружеских отношений. Это был индийский слон – здоровенный, умный, отличавшийся горячим характером. К себе он подпускал только погонщика, но потом как-то подпустил к себе Ксантиппа. Позднее Ксантиппу неоднократно доводилось ездить на этом слоне. Сейчас он жалел, что этот слон остался в Египте.