Именно с этого момента Лесли и вкусил пьянящий запах лидерства, от которого кружится голова и будущее вырисовывается в радужных тонах. Другое дело, что тона эти были навеяны алчностью, карьеризмом, и тупым стремлением достичь поставленной цели любым способом. И как раз стремление к власти, полной и неограниченной, и стало той целью, которая мертвой хваткой вцепилась в свою потенциальную жертву. Лесли Донахью на тот час исполнилось восемнадцать. За спиной уже был авторитет наркодельца в кругу несовершеннолетних, в результате чего он получил прозвище Кока, а так же некоторое посредничество в торговле оружием. Именно эти два бизнес проекта Лесли и взял на вооружение. Спустя десять лет его империя разрослась настолько, что он вытеснил из региона буквально всех, оставшись, таким образом, вне конкуренции. И совсем уж лишним будет уточнять, сколько трупов он оставил на этом тернистом пути.
Шло время, амбиции росли, и, наконец, выросли настолько, что потребовали более могущественной власти. А что лучше всего для этого подходила, как не политика. Вот ею Лесли Донахью и занялся. Занялся основательно и всерьез.
И вот он уже в парламенте.
Очень скоро его криминальные щупальца проникли, чуть ли не во все щели, как государственного бюджета, так и в остальные финансовые потоки. Но лазить по щелям, или, как он мысленно выразился, побираться, Лесли быстро надоело. Требовался последний, решающий шаг. И к тому моменту этот шаг имел уже все шансы на успех.
Министерство иностранных дел, четвертый этаж, кабинет шефа тайной внешней разведки. Хозяин кабинета, Элисдэйр Асбах, устроившись в мягком кресле и попыхивая сигарой, просматривал последний номер эротического журнала. В следующее мгновение он раздраженно швырнул журнал в мусорное ведро. Такая реакция была вполне объяснима. Вот уже как на протяжении полугода Элисдэйр находился в состоянии импотенции. Чего он только не предпринимал, к каким специалистам только не обращался, ничего не помогло. Нет, какие-то положительные результаты, вселяющие определенный оптимизм, время от времени проскальзывали, но это оказалось лишь кратковременным успехом, к тому же приведшем, в конечном результате, к полной и окончательной капитуляции мужского физического достоинства.
Имея в своем распоряжении сногсшибательную, по своим внешним данным, секретаршу, Асбах вынужден был уволить ее, потому как постоянно лицезреть перед собой такой «персик» и не иметь возможности его надкусить, было выше его сил. На смену сочному румяному персику пришла перезрелая тыква Элейн Гросс. Даже в юные годы сия дама могла испугать своей внешностью какого-нибудь чересчур романтического юношу, столкнувшись с ним в пасмурную погоду, в безлюдном переулке, и продемонстрировав свой длинный крючковатый нос, не в меру оттопыренные уши и крупные лошадиные зубы. Впрочем, при таком раскладе, если уж быть до конца объективным, в панику мог впасть кто угодно. Теперь же, по прошествии энного количества лет, Элейн Гросс представляла собой что-то среднее между мужчиной и женщиной. Хотя такое сравнение кажется несколько кощунственным, поскольку что-либо женственного в этой особе отыскать было настолько же трудно, насколько трудно найти на морском дне морскую свинку. Что же до чего-либо мужеподобного, то тут будет попроще. Волосатые руки (очевидно и такие же ноги, которые она тщательно скрывала под темными непрозрачными, толи чулками, толи колготами; этого, кроме нее самой, по известным причинам, вряд ли кто-то мог знать), низкий каркающий голос, а также довольно впечатляющая, как для почти что пожилой уже леди, физическая сила. Она успела ее продемонстрировать, когда один из сотрудников министерства, повстречавшийся ей в коридоре, обозвал ее гоблином в юбке, после чего тут же получил боковой левый в челюсть. Этим боксерским приемом, как и многими другими, еще с детства Элейн обучал ее отец, выступавший на профессиональном ринге. Он прекрасно понимал, что дочери в будущем это пригодиться. И к тому же девчонке тренировки в спортивном зале оказались более по душе, чем играться с куклами. Очевидно, и характер, по большей части, у нее был мужским.