Время шло, сменялись поколения, и
измененные начали «возрождаться из пепла», основывая рода, но при
этом стараясь держаться подальше от остальных, и только в последнее
десятилетие стали заявлять о себе как о полноценных членах
общества, вливаясь в политическую и экономическую структуру
Мира.
Остальное человечество поднялось на
дыбы, выказывая свой протест. Правительство стало призывать к
полнейшему уничтожению измененных, но войну развязывать никто не
спешил, памятуя о прошлом и боясь повторения истории. Люди, которые
несколько сотен лет жили с модифицированными существами бок о бок,
под прессом агитации и пропаганды начали проявлять агрессию. В
итоге, за последние два года множество родов измененных были почти
полностью истреблены.
Кого-то убивали на месте, кого-то
отправляли на рудники, а кого-то выкидывали в Воронку Хаоса, платя
тем самым ненасытному «чудовищу», которое с каждым годом требовало
все больше жертв и если не получало требуемого, то самопроизвольно
забирало к себе тех, кто находился ближе всего.
Что это было за чудовище и что оно из
себя представляло, я не имел понятия, но после рассказов отца, чуть
не дрожал от страха. Я не был трусом, но все же испытывал
неподконтрольный страх каждый раз, когда слушал о неизвестном
монстре, которого боялось больше половины человечества. Остальная
же часть в него просто не верила, считая чудовище выдумкой
политиков и средством запугивания обычных граждан.
— Адриан, поторапливайся, —
настойчиво произнесла мать, но я отрицательно помотал головой,
зная, что если сейчас покину комнату, то никогда ее больше не
увижу.
Слышал, как взревел на первом этаже
нашего дома отец, наверняка приняв свою самую устрашающую форму,
стремясь защитить семью и не позволить убийцам добрать до жены и
сына.
Мать кинула на меня последний взгляд
и отворила дверь, намереваясь пойти на помощь супругу, но я
бросился следом, сжимая кулаки и готовясь сражаться вместе с
родителями.
— Нет! Я кому сказала, убирайся
отсюда! — голос матери прогремел как гром среди ясного неба, видимо
она модифицировала голосовые связки, тем самым усиливая децибелы,
чтобы заставить меня подчиниться.
— Но мама, я могу помочь!
Женщина опустилась на колени, положив
ладони мне на плечи, и пристально посмотрела в глаза.
— Ты поможешь, если останешься в
живых, продолжив наш род. Уходи и никогда не возвращайся.