«Мытари мы», – начали настырно
кружить княжьи слова. И тут вдруг Миронега яркой вспышкой осенила
догадка: «За княжьей долей они приплыли так рано, кормление
забрать, за чем же еще! От Глеба мытари прибудут как положено, по
осени, а эти самозванно сейчас с вервей свою дань сдерут, да
доказывай потом, что уж уплачено. Получится, дважды отдаривайся – и
тем, и этим, куда ж против князей переть. Хитро придумано.
Действительно, князь – разумник».
Миронег в отсвете тусклой луны
посмотрел на свои натруженные руки. Злость начала захлестывать.
Хлебушек, он тяжко достается, а эти трутни лишь бы короба чужим
добром набить. Миронегу-то что, заплатит, сколько ему там одному
надобно, а вот в деревнях детишек кормить надобно, да от половцев
откупиться, как нагрянут, степь рядом, старейшины ряд каждое лето с
погаными обновляют. Тем дай, этим заплати, про тех не забудь.
Миронег тяжело вздохнул, душу рвало
от бессилия, а еще вспомнился дядька Яким, еще крепкий, жилистый,
такому жить да жить, покрываясь глубокими морщинами, словно толстой
корой могучему дубу, медленно клонясь к земле, чтобы уйти в нее в
свой срок. В свой, а не до срока, потому что чьи-то руки охочи до
чужого добра…
И снова захотелось выть одиноким
волком на круглую луну, что заглядывала в узкое оконце под
потолком.
«А этот наглый находник пусть не
радуется, что так легко верви червленые обобрал. Еще поглядим, кто
кого. Сразу надобно отвадить, чтоб в другой раз даже не тянуло.
Ингварю, говоришь, платить надобно, – мрачно усмехнулся Миронег, –
так я заплачу, за всех заплачу, только успевай носить». Придумав
забаву, хозяин лесной усадьбы сладко потянулся и погрузился в
долгожданный сон.
[1] Мятля – плащ.
[2] Кмети – здесь старшие
дружинники.
[3] Нарочитая чадь – знатные люди.
[4] Вервь – община.
Гости отплыли после полудня. Дядька
Милята украдкой с кормы махнул Миронегу рукой, Миронег скупо кивнул
в ответ. Ни к чему другим знать, что они знакомы. Уходят и хорошо.
В ладони сверкнула векша – плата за козлят, отданная княжичем.
Миронег подозревал, что совестливый отрок отдарился по своей охоте,
тайком от отца. Князь через протрезвевшего Петрилу позвал задиру
бортника в дружину, но после твердого отказа Миронега в сторону
гордеца даже и не взглянул, много чести – какого-то там смерда
упрашивать.