Старший завис на несколько минут, обдумывая новые данные и
взвешивая возможные решения. Своему протеже он доверял.
- Хорошо, я создам отдельное подразделение, что будет
прорабатывать твою гипотезу и искать альтернативные решения
проблемы. Вот только мы не знаем, что скрывает Раздолбай. А не зная
условий, решения не найти.
Я же отправлю отчет на самый верх. Правда, не знаю, насколько
серьезно воспримут голую гипотезу в четыре процента
вероятности.
Думаю, тебе пора лично и вплотную заняться этими персонажами. Но
учти, только игровыми методами. То, что они опасны для мира, еще не
доказано. И ломать устои игры нам не дадут. Даже если мы устраним
их в реале, что тоже пока невозможно, так как их след простыл.
Если Раздолбаю так нужен доступ к модулю изменения законов игры
значит, нужно не допустить этого. Подними все наши связи и начни
охоту на них. Загони в угол и заставь отступить. Отдать медальон
тем, кто не предан Раздолбаю.
- Думаете, мы его сможем переиграть? - Удивился Младший.
- Ну, ты же сам сказал, что он не гений в полном смысле этого
слова. - Повторил Старший слова протеже.
- Это не отменяет того, что он универсал.
- Это не отменяет того, что у нас нет другого выхода.
Выполняй!
- Так точно.
*********
Святозар зашел в храм и перекрестился на иконы. Отец Карим сидел
на лавке и смотрел на горящие свечи. Вокруг витал запах сгоревшего
воска и ладана. Чуть мрачноватая, но умиротворяющая атмосфера, в
которой паладин всегда находил успокоение. И сейчас тоже. Он
выполнил свой долг с честью. Не раздражал даже дышащий в затылок
Еремей. Он все сделал правильно. Но вот угрюмость на лице отца
Карима моментально вымыла безмятежность, словно ушат ледяной
воды.
- Что случилось? - Святозар сел рядом и постарался унять комок
волнения в груди. Что-то было не так.
- Прибыл ангел из эдемской обители. - Тяжело выдохнул священник.
- Местные идолы снова ударили в гонг. Наследник прошел очередное
испытание. В этот раз в Инферно. Указать какую точку в Аду
поисковый радиус хватает.
Святозару дорого стоило сдержать матерное ругательство в Храме
Божьем. Вот это удар! Но внешне он остался неподвижным, в отличие
от Еремея, который тут же вскочил и уже открыл рот, чтобы начать
ярую проповедь. Заглох он только потому, что Карим взмахом руки
навесил «полог молчания» на клерика.