- Да что вы себе позволя!.. - Попыталась возмутиться она.
И вновь была перебита резко распахнувшейся дверью. В кабинет,
забыв постучаться, влетел здоровенный детина, обряженный в белую
рубашку и темно-синие брюки. Отдельными деталями можно было
выделить коричневый узкий галстук и массивные часы на левой руке. А
вот лицо примечательно. Волосы на голове и лице явно под одну
машинку бритые, одно ухо явно слегка поломано. Довольно крупные
простые, не слишком запоминающиеся черты лица... Были обычными. А
вот фигура интересна - довольно "мясиста", но и живот вполне себе
начинает намечаться. Сразу аналогии с Федором Емельяненко
напрашиваются.
Я ведь я пока умолчал про моторику. Тоже интересных образов
дядьке, какого на темной улице за три версты обойдешь,
добавляет.
Ясно одно - ко мне в гости пришли органы. Ну, не в первый раз,
что уж тут... И мордой в пол клали. Доводилось.
- Капитан Скоробогатый, ФСБ, - Представился мужчина, от которого
просто за версту шибало едва сдерживаемым раздражением, теорию
подтверждая. - Владимир Константинович Татарский?
- Ага. - Просто подтвердил я.
- Ты - собралась и вышла, - обратился он ко моей "гостье". - Ты
- за мной!
Девушка застыла от такого хамства. Да и я как-то подпрыгнуть не
поспешил. Напротив, облокотился на стол, подперев щеку рукой и
скучным голосом стал цедить вопросы:
- Куда? Зачем? Когда? - С каждым словом глаза очередного "гостя"
наливались бешенством, а я решил добить еще и парой требований. -
Представься. Документы. Иди на хрен.
И не хам я вовсе. Очень уж интересно, как он на последнее
требование отреагирует. Если я сейчас получу по лицу - одно дело. А
вот если нет... Значит заранее был отдан приказ о границах
воздействия. Кстати, второй вариант мне кажется более вероятным.
Первый же... Ну тут как кому повезет. В долгосрочной перспективе
тоже проблем не будет. В среднесрочной, правда, светит
травматология... Однако, повторюсь, маловероятно. Не чувствую я
опасности пока.
- Ты хорошо оценил последствия?.. - Поинтересовался
Скоробогатый.
Пожимаю плечами. Реальной угрозы не чувствую. Напротив, внутри
какая-то безмятежность, словно развязался некий, давно меня
мучающий "узелок". Правда, присутствует и "горчинка": про спокойное
и безмятежное существование, столь мной любимое, на некоторое время
можно забыть.