Давай, подходи, заводи машину… Это все, что требуется. Это быстро. Но «объект», как назло, притормозил у самой дверцы, когда сзади послышался собачий лай. Крупная лохматая собака с серовато-коричневой шерстью выскочила из-за деревьев, кинулась к хозяину и залилась басовитым недовольным гавканьем.
– Будешь дома, я сказал! Ты не со мной! Нет!
Пес подскочил к машине, уселся на асфальт и поскреб заднюю дверцу когтистой лапой.
– Барт! Не порти покрытие! Домой, я сказал!
Длинноухий питомец потряс головой и заскулил.
До этого момента Ани задумывалась о потенциальной женщине Эльконто, но никак не о питомце. Дом не жалко, машину не жалко, человека тоже. А вот собаку… Отпихивая эту мысль, Ани казалось, она отпихивает нищего от окон ресторана – неприятно, но надо.
– Давай. Быстро назад. В дом, я сказал!
Пес Барт послушался – неохотно поднялся и, ежесекундно оборачиваясь, побрел по дорожке к дому. Послушно тявкнул уже от самой двери.
– Да-да, защищай там.
Высокий человек с белой косичкой на затылке распахнул дверцу джипа и уселся внутрь; Ани напряглась. Трещал, выявляя одному ему известные сигналы, скремблер.
Давай же, давай… Осталось совсем чуть-чуть…
Как только взревел мотор черного внедорожника, на экране следящего прибора высветился ряд из цифр, а «рация» пикнула, сообщая о том, что код получен.
Получен.
Ани смотрела на экран размером в один на три сантиметра и не верила своим глазам.
Код. Заветная частота. Считана.
Теперь, как только она отправится во взрыватель, а бомба будет прикреплена к днищу, следующее заведение мотора станет последним.
Вновь быстро и почти радостно стучало сердце; сейчас в этих дворах царит аккуратное уютное лето: чистые дорожки, зеленые газоны, расслабленные беспечные люди. А скоро будут разбитые стекла, почерневший асфальт и куча искореженных деталей, среди которых распределятся ошметки обугленной человеческой плоти.
Все, как и должно быть.
Станет ли тогда спокойней? Станет? Будут ли сотни других жизней отмщены одной-единственной?
Выворачивая с обочины, Ани думала о том, найдутся ли среди обломков остатки того, что раньше было пушистой радостной собакой?
Грустно, если это будет так.
* * *
– Ну, посидел бы еще с нами! Там вторая серия осталась.
Они упрашивали хором.
– Не могу. Я итак, с вами просидел почти три часа. Еще эти… яйца… терпел на коленях.