И тут до меня со всей неприглядной очевидностью
дошли сразу два жестко отрезвляющих прискорбных факта: во-первых,
Николай все расходы по нашему проживанию взял не на себя, а,
простите за каламбур, на меня; а во-вторых, как показывали счета -
не только НАШЕ безбедное существование обеспечивалось из
заработанных мною средств.
Например, вот эта роскошная машина была оформлена на
некую... Говорову Анжелику Витальевну.
Я сидела на диване в полном отупении. В голове
пульсирующим набатом стучала кровь. В таком состоянии и застал меня
наш, по всей видимости, общий с Анжеликой, Жанной, Светочкой и бог
знает кем ещё "прекраснодушный принц", встревоженный отсутствием в
рабочей сумке заветной папки.
Что происходило дальше - догадаться не сложно.
Обвинив меня не больше, не меньше в шпионаже, светило
художественной критики, обильно брызгая слюной, закатило фееричную
истерику и, громко хлопнув дверью, упылило в закат, обещая
раскатать меня в блин, сравнять с тем плинтусом, из-под которого он
меня вытащил и что-то там ещё, что в таких случаях пафосно орут
подобные ублюдки.
Наконец, оглушающий до звона в ушах визг прекратился
и навалилась такая же оглушающая тишина. И
пустота.
С неимоверным усилием выбираясь из эмоциональной
ямы, я ещё пыталась творить. Но в таком упадническом настроении
сложно создать хоть что-нибудь стоящее.
Выставки, запланированные на месяцы вперёд,
проваливались одна за другой - Николя свято держал данное мне на
прощание слово.
И я погасла…Были ещё попытки вернуться в творчество.
Безрезультатно. Как художник Елена Смирнова просто перестала
существовать. Отношения с противоположным полом тоже прикрылись
"жирным крестом". Хотя здесь, возможно, я и сама виновата.
Последнее представление Николя оставило столь яркое впечатление,
что я непроизвольно шарахалась от любых попыток возможных кавалеров
проявить ко мне интерес.
Потом было рабочее место в областном театре,
иллюстрирование детских книжек и много чего ещё. Но даже
восторженные отзывы о «чудесных, исторически точных костюмах,
полностью отражающих нравы эпохи» не смогли вытянуть меня. Мне было
все равно…
На память о трех годах работы в театре осталось
только большая папка с эскизами костюмов эпохи Петра Первого,
короля-солнца и Марии-Антуанетты и куча разрозненных знаний о них
самих, о тканях и отделке, о красках и вышивках…