От осознания всего кошмара ситуации слезы все-таки сорвались из
глаз и потекли не прерывным потоком.
Не знаю сколько бы я ещё просидела так, от всей души жалея себя,
если бы не услышала шаги. Тут сразу же вспомнилось, что я далеко не
в самом безопасном районе города, да ещё одна, и надо быстрее
выбираться в более приличное место, где не так опасно находиться
одинокой девушки.
С этими мыслями подхватила юбки и пока неизвестный не показался
за поворотом, побежала дальше по улице.
Так я оказалась на одной из малых торговых площадей, хоть было
утро, но народу, уже толпилось много. Люди были одеты беднее, чем я
привыкла видеть у нашего дома, но к счастью, моё простое домашнее
платье, которое я успела надеть утром, не слишком выделялось в
общей массе.
Бредя сквозь торговые ряды, я невидящим взглядом скользила по
вывескам, пока глаза не зацепились за яркую надпись, говорящую, что
в этом неказистом здании на первом этаже располагается ломбард.
Руки инстинктивно дотронулись до серёжек, которые мне подарили
отец с мамой на семнадцатилетние. Я любила их и никогда не снимала,
но... сейчас выбора не было. Мне нужны деньги, на самое
необходимое, а они очень дорогие. Вырученных монет должно
хватить.
С этими мыслями я свернула к ломбарду. Хозяин этого
сомнительного заведения, сразу оценил по достоинству мои украшения,
это было видно по алчному блеску в глазах, но та сумма которую он
предлагал, едва ли достигала десятой части реальной стоимости
сережек. Видимо что-то в моем облике говорило о безвыходном
положении, и хозяин ломбарда без зазрения совести этим
воспользовался.
Я и вправду не могла себе позволить ходить по городу и искать
другие варианты, а потому согласилась на такие грабительские
условия.
А дальше все ясно... купила дешёвую, откровенно убогую одежду,
чтобы спрятать лицо, волосы и фигуру. Наспех придумала имя,
изуродовала себя как могла, чтобы и отец родной не узнал и спешно
покинула город. Уже на тракте прибилась к Зоругу, и отправилась в
путь, чтобы спасти отца. Как проходил сам путь, это отдельная
история... было тяжело, но и пути назад не было тоже.
И вот сейчас я сижу в доме наемника и не знаю, что ему сказать,
а он и вправду задаёт правильные и трудные вопросы. Ведь отец
говорил никому не верить, кроме королевской семьи.