Куда он, черт побери, поехал?
Разумеется, отчитываться никто передо мной не собирался. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за подоспевшей служанкой в форменной одежде, притворившейся немой. Она не отвечала ни на какие вопросы помимо тех, что касались обустройства в этом доме.
Отвела меня в комнату с огромной кроватью. Это первое, что бросилось в глаза после того, как я более детально рассмотрела пестрые узорные обои оттенка пепельной розы, а потом прошлась по просторной спальне, где гармонично сочетались роскошь и уют.
Упав на огромную кровать, я сбросила с усталых ног ботильоны. Злость булькала во мне, как жуткое варево в ведьминском котле, я испытала за это утро так много контрастных эмоций, что для моей спокойной натуры было невыносимым.
Меня распирало от злости, рвало на части, на множество маленьких злых Есений. Почему-то хотелось ругаться, швыряться предметами, кричать в голос и требовать выпустить отсюда. Но я же не истеричка какая, просто шалят гормоны. Слышала о подобном, что-то читала в статьях о беременных.
Но всегда думала, что присущее мне хладнокровие убережет от подобных признаков беременности, но оказалось, что существует человек, способный вывести меня из себя за считаные секунды. Мысли постоянно возвращались к Булацкому, к его диктаторским замашкам, к его властному взгляду, к его непонятной осведомленности о моей жизни.
Я терялась в догадках. Потом решила, что муж догадался о моей беременности и проболтался боссу. Возможно, нашел тест, но отчего-то промолчал. А боссу своему сказал? Снова заныло сердце. Где же ты, Андрюша? Что с тобой? Я успокоила себя тем, что, как только получу в руки новенький гаджет, тут же увижу кучу пропущенных от мужа и сразу ему позвоню…
Принесли завтрак, и я перекусила вкуснейшими сырниками, прикончила парочку блинов со сметаной, не отказалась от кружки ароматного черного чая. Кажется, с этой беременностью я рискую стать обжорой. Разомлев от вкусной пищи, я прилегла на постель, поджидая Булацкого.
Он ворвался в комнату без стука. Влетел как фурия, оглядываясь по сторонам. Снова в распахнутой рубашке. Ну что ты будешь делать! Сев на постели, я почувствовала себя крайне неловко. Разлеглась тут, как будто дома, а не в гостях.
– Иди сюда, Есения, – скомандовал Булацкий жестким голосом. Он показался мне злым и каким-то взбаламученным.