Сейчас на красивом лице Криса застыла неживая, ненастоящая вежливая улыбка, но Крис умеет скрывать свои эмоции, играть лицом. Тори, вся трясясь от пережитого стресса, готова поспорить, что Крис зол. Словно наяву она видит, как он запирает за собой двери в гримерку и со злостью крушит все на гримировальном столе. И флакон с духами - тоже. Поэтому густой запах витает в небольшом помещении, от него кружится голова. Тори - это совсем не та женщина, которую он хотел бы держать в руках сегодня.
- Простите, - снова шепчет Тори. Она остается одна, суета вокруг обходит ее стороной, и девушка просто не знает, куда себя деть, куда идти. Чьи-то заботливые руки накидывают на ее плечи покрывало, защищающее ее от нещадного света софитов, и увлекают вслед за режиссером.
- Все отлично, все хорошо! - воркует кто-то рядом. Потрясенная Тори видит рядом с собой костюмера. Тот не такой хороший притворщик, как Крис. Он тоже на грани взрыва, но, в отличие от Криса, он не злится на нее. Напротив - ее он поглаживает по плечу, призывая успокоиться.
- Пойдем, снимем все это, - воркует он. - Где там твои штанишки? Сейчас, сейчас…
В кабинете режиссера духами пахнет удушающе, и еще сильнее - алкоголем. В углу, поспешно сметенные, лежат осколки расколовшегося флакона, на столе - отполовиненная бутылка виски, неряшливые пятна на бумагах, на столешне.
Сбросив чудовищные туфли, шевеля примятыми натруженными пальчиками, Тори едва не воет от облегчения и счастья и ныряет за ширму. Ее серенькая, потертая униформа висит там, на вешалке, и Тори безвольно позволяет костюмеру распустить на ее спине молнию на корсете, после чего вздыхает свободно, полной грудью и ощущает себя почти на седьмом небе от счастья.
- Испорчено, - гневно выдыхает костюмер, стащив, наконец, с Тори дизайнерскую вещь. - Посмотри, что стало!.. Посмотри, посмотри! Ты залила его духами, пьяная корова, и все растянулось! Это теперь можно натянуть на пугало и выставить на кукурузном поле!
Он с ненавистью запускает жестким куском кожи на диван, прикрытый какой-то бесформенной кучей меха, и тот внезапно зашевелился, распространяя еще более сильный запах алкоголя и духов. Из-под роскошной меховой накидки, надетой совсем не по погоде, появилась взлохмаченная голова женщины. Ее лицо было мертвенно-бледно, одутловато, глаза - мутны и бессмысленны.