- Что, в таком виде только наши в Америке ходят? – Щербатову
стало и вовсе стыдно за внешний вид.
- Боже упаси, молодой человек! Смею заверить, местные помнят о
внешнем виде либо на свадьбе, либо на похоронах. Иногда на работе,
но только если работа того требует. А так встретить миллионера в
дурацкой футболке – дело обычное. Да что там, сейчас у них мода
пошла на рваные джинсы, представляете? Так что не заморачивайтесь.
А вот прическа у вас, это да, сразу родной Привоз напомнила. Вы,
часом, не из Одессы? Там с таким пробором и такими усами все
руководящие товарищи ходят. Вы руководящий товарищ?
- Ага, вот в этих вот шмотках, самый что ни на есть руководящий,
- скорее пробормотал, чем ответил обалдевший от такого напора
Щербатов. – Командированный я, по обмену опытом, вроде как. Вы,
это, действительно, с прической сделайте что-нибудь. Ну и вообще,
не хотелось бы выделяться среди местных. Костюм мне здесь
подшивают, вот пока к вам зашел.
- Где подшивают? У соседей? О, с магазином вы сделали правильный
выбор, молодой человек! Это ведь они вам порекомендовали обратиться
к мистеру Левину? Левин, это я, Михаил Яковлевич, если для своих.
Можно Мойша, но это для совсем своих. Вам как удобнее? И я вас
прошу, на будущее, здесь принято называть рекомендателей. Поверьте,
им это будет приятно.
«Конечно, свой процент они точно получат», - про себя усмехнулся
Щербатов.
А неугомонный парикмахер продолжил:
- Присаживайтесь, прошу вас. Могу я узнать ваше имя? Василий! О,
это имя сразу напомнило Одессу, Приморский парк, наш старый тихий
дворик, нашего кота… о боже, что я несу! Простите, Василий, старого
глупого еврея, это все ностальгия. Но позвольте совет – будете
общаться с нашими, представляйтесь Бэзилом. Поверьте, всем так
будет гораздо удобнее.
Во время этого монолога умелые руки парикмахера порхали над
головой клиента, что-то расчесывая, что-то подрезая, исчезли
казавшиеся солидными усы. Под мерный говорок Мойши Щербатов почти
заснул, а когда услышал, что все закончено, уставился в зеркало с
изумлением. На него смотрел другой человек! Он был солиден,
серьезен, от него буквально исходила уверенность в себе. От того,
другого, казалось, ничего не имевшего общего с небогатым московским
ментом, только и умеющим, что сажать людей в тюрьмы.