Это уже стало своеобразной традицией, если мы собирались на
какой-нибудь совместный выезд, то в ожидании императрицы дети
просили меня спеть что-нибудь эдакого. Песни императора – которые
были не для всех, а только для своих – разительно отличались от
местных образчиков музыкального творчества. В лучшую, надеюсь,
сторону.
- Ну давай, тащи гитару, - ухмыльнулся я и бросил взгляд на
напольные часы. Минут десять, на самом деле, у нас в запасе еще
вполне было. Александра была достаточно пунктуальным человеком,
чтобы не заставлять всю семью – и остальных людей, которые ждали
приезда императорской четы – опаздывать. Как говорил какой-то из
Людовиков: «точность - вежливость королей и долг всех честных
людей». Я сам ненавидел опаздывать и другим в моем окружении этого
не позволял.
- Щас, - кивнул сын и бросился в соседнюю комнату где рядом с
роялем – это жена баловалась – лежал мой музыкальный инструмент.
Вернулся он буквально через десять секунд, - вот, держи.
- Что бы вам такого спеть? – Пробормотал я, пробежавшись
пальцами по струнам. В положении императора все же были свои плюсы,
например, за подстройкой инструментов во дворце следил специальный
человек. Мне с моим далеко не идеальным слухом каждый раз
заморачиваться подкручиванием колков не было необходимости.
- Того, что мы еще не слышали, - предложила Маша, и двое
остальных детей сразу закивали, высказав таким образом
согласие.
- Ну ладно, - усмехнулся я и ударил по струнам, - посмотрим, чем
я могу вас удивить.
Белый снег, серый лед,
На растрескавшейся земле,
Одеялом лоскутным на ней,
Город в дорожной петле.
Из Цоя я помнил наизусть чуть ли не с десяток песен, - вернее
помнил когда-то и вовремя записал, чтобы сохранить их для истории,
все же тридцать пять лет прошло с момента моего попадания сюда -
вот только ни «Группа крови», ни «Пачка сигарет», ни
«Восьмиклассница», ни, прости Господи, «Алюминиевые огурцы» были бы
местным совершено не понятны. А вот «Звезда по имени Солнце» -
вполне.
- А над городом плывут облака,
Разгоняя небесный свет,
А над городом желтый дым,
Городу две тысячи лет.
Хотел сначала детям спеть балладу о борьбе, которую когда-то мне
подправил сам Пушкин, но к сожалению, в обработке Александра нашего
свет Сергеевича, песня потеряла какую-то внутреннюю жесткость, а с
ней и значительную долю шарма. Я еще несколько раз пытался сам
заполнить оставшиеся лакуны, но тоже не особо преуспел. Нет у меня
поэтического таланта, что поделать.