Мой
взгляд упал на прислонённый к колонне
пулемёт MG-42 с
пристёгнутым круглым патронным коробом-кексом. Усмехнулся, засунул
пистолеты обратно в кобуры, подхватил тяжёлый машингевер, подцепил
ногой ближайшее кресло с высокой спинкой и рывком пододвинул его к
себе. Повернулся к двери из которой должны были показаться немцы и
положил ствол пулемёта на спинку кресла.
Когда в
комнату ввалилось примерно полдюжины немцев старому-доброму
машингеверу потребовалось всего четыре секунды, чтобы полностью
опустошить магазин и нашпиговать этих неудачником свинцом калибра
7.92 миллиметра от макушки до пяток.
Я
отбросил пулемёт в сторону и, на ходу перезаряжая МП-40 и
пистолеты, вышел из комнаты.
Поворот,
другой, третий, коридор, ещё один, снова поворот...
Я
опускался всё глубже и глубже под землю, шагая в тусклом свете
редких ламп. Где-то там - в недрах древнего немецкого замка таилась
моя цель...
Коридор,
поворот, другой, коридор, поворот...
Неожиданно в конце коридора я заметил двоих немцев
в пятнистой форме парашютных егерей и с FG-42 в руках перед
внушительного вида стальной дверью. Но раньше, чем они успели
среагировать, их скосила длинная очередь, выпущенная из
машин-пистолета.
Подойдя к
телам, я поменял тяжёлый и неудобный МП-40 на отличнейшую десантную
винтовку. Дёрнул массивный рубильник и с надрывным жужжаньем
электромоторов стальная дверь, не уступающая по своей толщине
сейфовой, уползла в сторону.
Передо
мной оказался хорошо освещённый коридор, со стенам из бетона и
рядами толстых кабелей под потолком, а в конце виднелась ещё одна
дверь.
Пока я
шагал, всё вокруг почему-то начало подёргиваться непонятной рябью,
будто бы картинка на экране телевизора. Яркие лампы в массивных
решётчатых плафонах то и дело пытались превратиться в
люминесцентные лампы дневного цвета, а FG-42 в моих руках - в
штурмовую винтовку Беретта AR-70.
Я поднял
рубильник, и ещё одна дверь с электроприводом отъехала в сторону.
По ту сторону обнаружилась решётчатая терраса, проходящая на высоте
примерно четырёх метров и опоясывающая по периметру немаленький
зал, уставленный десятками столов, типа прозекторских. Только
вдобавок ещё и оснащённых металлическими кандалами и
непонятного вида электрической и механической
машинерией.
На столах
лежали прикованные примерно пара десятков людей в советской,
английской и американской форме времён Второй Мировой, над которыми
проводили непонятные медицинские манипуляции люди в мясницких
фартуках поверх белых халатов и зловещего вида инструментами в
руках. Между столами неторопливо шла пара высоких мужчин лет сорока
в характерных эсэсовских плащах и фуражках, которые почему-то мало
походили внешне на "истинных арийцев", и вели между собой беседу.
Почему-то несмотря на разделяющее меня с ними расстояние, я их
прекрасно слышал, и что ещё более удивительно - отлично
понимал.