Я даже
крякнул от удивления.
- Ну и
что это тогда, если не одна большая галлюцинация, товарищ
генерал?
- Что
это? – Курибаяси прикрыл глаза и неожиданно улыбнулся. – Я тоже
хотел бы это знать…
Я
выжидательно уставился на японца, чувствуя, что он явно что-то
знает, хотя и не договаривает. Ну, или, если у меня просто
психическое заболевание огромного масштаба, то всё вокруг – это
всего лишь порождения моего воспалённого разума. А значит, это всё
– часть меня, и где-то подсознательно я знаю ответы на все свои
вопросы…
- Знаешь,
какое самое сильное чувство, лейтенант? Это страх. Если ты не дурак
и не безумец ты всё равно будешь чего-то бояться. Можно побороть
свои страхи, можно их преодолеть, но они никуда не денутся и всегда
будут рядом. Это как тень от воткнутого в землю меча. Будет меч –
будет и его тень. Будет храбрость и где-то рядом всегда будет
страх.
Но
иногда, лейтенант, страх – это благо. Когда ты сталкиваешься с
чем-то неизвестным и непонятным, порой только страх и может тебя
спасти. Боязнь гибели или позора позволяет слабому человеческому
разуму зацепиться хоть за что-то привычное. Именно поэтому твой
кошмар и стал для тебя проводником в этот мир.
- Этот
мир, товарищ генерал?..
- Может
быть, это другой мир, а, может быть, и всего лишь изнанка нашего –
это мне неизвестно, - пожал плечами японец. Помолчал и неожиданно
добавил. – В конце концов я ведь даже не знаю, правильно ли
называть меня генералом Курибаяси Тадамити… Настоящий генерал
Курибаяси умер в своей последней атаке на Иводзиме, а я всего лишь
его бледная тень с зияющей прорехами памятью, я всего
лишь…
Лицо
Тадамити исказилось.
- Я знаю
многое о том, что случилось в мире, но не помню собственной смерти,
словно… Словно историю своей жизни я прочитал в какой книге ещё в
детстве и успел почти всё позабыть. И нет, я не душа генерала
Курибаяси, я всего лишь её частичка, оставшаяся запертой в мече,
который он оставил дома перед своей последней битвой… Лейтенант, ты
веришь, что у оружия есть душа?
- Ч-что?
– вздрогнул я.
- Душа, -
повторил японец. – У некоторых вещей просто обязана быть душа –
иначе никак.
Я
вспомнил о душе Юй, заключённой в Еве-01 и мне стало не по
себе.
- Я не
говорю сейчас о винтовках, танках или самолётах – их век слишком
короток, чтобы у них был шанс осознать себя как личность. Но вот
мечи или, скажем, корабли… Они успевают прожить долгую и насыщенную
жизнь. Они знают, какова на вкус кровь врагов и хозяев. Они могут
многое вспомнить и многое хотят забыть…