Следует признать, что любая книга о неуловимом – проигрыш. Но сам процесс достаточно смешон, чтобы стать собственной темой. Размышления о смехе тоже смешны, но если о нем не размышлять, грустно. Что особо радует, авторы внутри книги не спорят, пытаясь доказать верность именно своего понимания смеха. Они просто вспоминают, сколько в мире радости как атрибута смеха, и смеются, вспоминая. И вот еще одно качество смеха – его связь с личностью. Смех одного человека не похож на смех другого.
Смех Соловьева пугал демоническим, смех Гоголя вызывал омерзение и жалость, смех Достоевского был саркастичен, смех Честертона по-английски мягок и точен.
Конечно, прав Бахтин, придавая смеховому началу культурную основу. И Аристотель, считающий смех достоянием лишь человека.
Но все же. Смех тогда смех, когда он внутри личности, а личность внутри смеха.
И наша книжка немного о том, как можно в мире безличного сохранять личность, смеясь над общим.
Библеистика
Евгения Смагина
Про Данилу-мудреца, удалого молодца[2]
При раскопках еврейского поселения в Северной Месопотамии археологи обнаружили хорошо сохранившийся папирус с арамейской рукописью, датирующейся примерно II веком до н. э. После реставрации и прочтения оказалось, что текст представляет собой доселе неизвестный комментарий на Книгу Даниила.
Обращают на себя внимание многочисленные текстовые параллели и аллюзии на известный исторический труд Л. Филатова «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца».
Публикуем русский перевод. Читателю предлагаем заглядывать в соответствующие места книги Даниила.
Глава 1. Мальчики при вавилонском дворе
Военачальник Вавилонян
(еврейским мальчикам)
Поздравляю! Ваш отряд
нынче прибыл в стольный град;
принял вас в семью народов
вавилонский Старший брат.
Вы отныне, пацаны,
при дворе расти должны,
чтоб от вас в конечном счете
вышла польза для страны.
Государь, забыв про месть,
вам оказывает честь:
царское вино и пищу
назначает пить и есть.
Старший евнух Ашпеназ
все исполнит сей же час.
Он немножечко обрезан
значит, тоже вроде вас.
Анания
Если мы в чужом краю
в общую войдем семью –
где гарантия, что повар
не подложит нам свинью?
Азария
Вдруг в тарелке что не так –
краб или, простите, рак?
Значит, я любую гадость
лопать должен, как дурак?
Мисаил