Как единственной дочери, родители выложили мне на свадьбу кругленькую сумму, и я с утра до вечера просиживала в салонах, разглядывая вместе с мамой каталоги платьев и предвкушая самый знаменательный день в жизни. День нашей свадьбы. Я словно всем существом вцепилась в это событие, заполнив им свою жизнь. Глен же вообще в это не вмешивался.
– Это по твоему ведомству, – сказал он как-то раз и рассмеялся.
Звучало это так, будто у него тоже имеется некое свое «ведомство». Я решила, что Глен имеет в виду работу, становясь теперь главным кормильцем семьи, как сам он говорил.
– Понимаю, это может показаться старомодным, Джинни, но я хотел бы всячески тебя опекать. Ты все ж таки очень молода, и у нас с тобой столько еще впереди.
Он вечно вынашивал какие-то грандиозные замыслы, и когда о них рассказывал, звучало это удивительно захватывающе. Он планировал сделаться управляющим филиалом, а потом уйти из банка и основать собственный бизнес. Чтобы, дескать, самому себе быть хозяином и зарабатывать кучу денег. Я уже даже представляла его в шикарном костюме, с секретаршей и большущей машиной. А я… я при этом просто рядом с ним.
– Ничто и никогда между нами не изменится, Джинни, – говорил он. – Я люблю тебя так же, как и ты меня.
И вот мы приобрели себе дом под номером двенадцать и сразу после свадьбы туда переехали. Кстати, и прожили в этом доме по сей день.
Перед домом когда-то имелся небольшой садик, но мы засыпали все гравием, дабы, по словам Глена, «сэкономить на стрижке газона». Мне бы на самом деле больше понравилась трава, но Глен любил, чтобы все везде было опрятно. Поначалу, когда мы только съехались, мне приходилось нелегко, поскольку прежде я всегда была немножечко неряхой. Дома мама вечно собирала после меня грязные тарелки и выуживала из пылищи под кроватью разномастные носки. Глена бы точно кондрашка хватил, случись ему такое наблюдать!
Вот как сейчас вижу, как он стиснул зубы, а глаза сузились в щелочки, когда мы однажды вечером, еще по первости, пили с Гленом чай, и он поймал меня на том, что я небрежно смахиваю рукой крошки со стола на пол. Я даже не отдавала себе отчета, что делаю, – должно быть, сотни раз уже так сметала не задумываясь, – но больше уже не делала этого ни разу. В этом отношении Глен был для меня что надо: именно он научил, что и как надо делать, чтобы в доме всегда было чисто. Ему нравилось, когда все аккуратно.