Девятнадцатое сентября. Первый день в новой школе. Мерзко и, чего уж притворяться, – страшно. Противно сознавать, что от тебя ничего не зависит. Отец сидит за рулем (как он справляется с этим раздолбанным корытом?) и болтает о том, как здорово начать новую жизнь и что свежие впечатления именно то, что сейчас нужно.
Ага, конечно!
Мик отвернулся к окну, сделав вид, что заинтересовался чередой одинаково унылых многоэтажек. Отцу легко говорить. В его жизни ничего не изменилось. То есть изменилось, и почти все, но по-другому: отец как писал дома свои программы, так и здесь будет писать. А что делать ему?
– Заведешь новых друзей, – бубнил отец. – Может, даже влюбишься…
Мик презрительно фыркнул.
– В языке попрактикуешься, – тут же поправился отец. – А то позор, русский парень едва говорит по-русски.
Вообще, это была неправда: Мик отлично говорил по-русски. Чтобы он не потерял языковой навык, особенно заботился дедушка Лео. А вот отец и дома часто переходил на английский, хотя договаривались: дом – территория русского. Зато теперь он так и сыпал поговорками, половину которых Мик не понимал.
– Ничего, держи нос пистолетом, Димка. – Отец лихо затормозил у обочины. – Прорвемся.
– Меня зовут не Димка, – буркнул Мик, открывая дверцу.
Он выскочил из машины, злой на себя, отца и весь мир.
– Тебя точно не нужно проводить?
Отец высунулся из окна.
Мик махнул рукой:
– Сам справлюсь.
Он пошел к школе, не слушая, что там кричит отец насчет «встречу после уроков» и «удачи в первый день».
Школа Мику не понравилась сразу, еще когда они с отцом пришли сюда устраиваться. Скучное четырехэтажное здание, раскрашенное в светло-желтые кирпичики, а вокруг – железный забор. И ехать до нее на машине двадцать минут. Но, как сказал отец, выбирать им не приходилось. Учебный год уже начался, и надо радоваться, что его взяли хотя бы сюда.
Мик прошел через калитку, поднялся по ступенькам, толкнул тяжелую дверь. В просторном холле с колоннами было тихо. «Опоздал», – понял Мик. Может, пойти назад и отсидеться где-нибудь до возвращения отца? Но пожилой охранник уже показывал ему дорогу к директорскому кабинету, отступать было поздно.