Это и старый еврей, рожденный в концлагере, мастер по ремонту пишущих машинок. И целая австрийская фирма, выпускающая сейфы и выполняющая свои обязательства уже полторы сотни лет, несмотря на революции, оккупации и две Мировых войны. И самопровозглашенный Горский Князь, построивший свою саклю на склоне Иерусалимской горы. И, конечно же, братья наши меньшие, которые часто умней и человечней своих старших родственников…
Про цикл «Истина где-то рядом…» отдельный разговор. Много таинственного, необычного и просто смешного проистекает на просторах необъятной и необъяснимой нашей Родины.
Как свой, автор вхож в мастерские художников и кабинеты банкиров, в редакции газет или телеканалов и в закрома коллекционеров антиквариата. Он много видит, подмечает, а потом пишет свои рассказы, умные и остроумные, грустные и ностальгические, «рыбные» и «собачьи», но, главное, позитивные, со здоровым юмором.
Но довольно слов, предлагаю приступить к чтению, и обещаю, никто не уйдет разочарованным! Вперед!
Алексей Шманов (Шаманов),
член Союза Российских Писателей,
редактор-составитель, друг, собутыльник и нередко персонаж.
Реквием писачей машинке
Из цикла «Повести о Настоящих Человеках»
Прошлым летом, коротая время в вымирающем посёлке Боярский на южном берегу Байкала, где у нас сломалась машина, в ожидании отправившегося за нужной деталью автостопом до Верхнеудинска Сержа (LJ-юзер sergey_tibet), я лениво перелистывал взятые в дорогу номера «Русского Репортёра», и наткнулся на статью о пишущих машинках. Оказывается, летом 2010 года в Индии закрылся последний в мiре завод, который их выпускал, представляете? Всё! Их больше никогда не будет! Компьютер убил пишущие машинки, превратил их во «вчерашний день», в винтаж, в антиквариат, в реликт прошлого, сделал их бесполезным хламом и предметом коллекционирования.
Я был, наверное, последним из иркутских журналистов, работавшим на «механике»: ровно до 2004 года набивал свои тексты на машинке, сам отвозил их в редакцию – а Кулехов, матерясь, перенабирал их на своём компе, жертвуя ради меня своим драгоценным временем. А я ему даже ни разу и не проставился за это с гонорара – впрочем, он и не пьёт уже давным-давно… А потом Кулехов, с воплями: «Это невыносимо! Сколько ж можно?!» притащил мне старый редакционный комп: «Осваивай!» Я освоил, потом вышел на просторы Сети… и умер. Умер, как грамотный человек.