Мы встретились в день похорон. Кругом звучали соболезнования, постоянно кто-то плакал, приглашённая из церкви девочка долго и красиво отпевала у гроба, родственники с восковыми масками вместо лиц пытались что-то делать, все регулярно выходили на улицу, а по дому словно разносился в разных углах жалобный вой – говорят, так домовые оплакивают хозяев. Я стоял один во дворе, когда она подошла и заговорила. Уже не вспомню, с чего начала, но я смотрел на неё, переполняемый ненавистью и жаждой уличить, обвинить, мне хотелось отомстить, я был взведён. Она это видела, но совершенно спокойно вела разговор. Как-то аккуратно, словно перепроверяя заранее известные факты, уточнила про мои головные боли и бессонницу, а затем спросила: «С отцом-то уже общался?». Это ошарашило. Отчим погиб много лет назад, а отец… В семье вообще было не принято о нём говорить, да никто, в общем-то, и не знал, где и что с ним. Но буквально незадолго до этого я увидел странный сон, где познакомился с ним, увидел его лицо, и теперь начал активно искать, но никому об этом даже не говорил. Не дожидаясь ответа, она добавила: «У меня есть его фотографии, так что, если хочешь, приезжай, покажу тебе». Я молчал, стиснув зубы, а она продолжала смотреть на меня с ехидной улыбкой. Рядом с нами до сих пор никого не было.
– Что голова болит, это понятно, так и должно быть. Ты сделай себе медный обод, сплети его и надевай перед сном. Это пока. Пока не найдёшь тот самый. А вот как разыщешь, так и будет тебе легче – и болеть всё перестанет, и поменяется всё.
– Чего? Какой ещё… – тогда хотелось послать её подальше, вывалить на неё тонну ругани, но вместо этого я стоял перед ней, как перед уличной гадалкой, заставшей меня врасплох.
– А, так ты ещё не знаешь, – она засмеялась как-то хитро и очень недобро. – Твой папка-то не из простых… – она опять нехорошо улыбнулась, – было у них в роду так заведено: когда юноши взрослели, им надевали на голову венец во время ритуала, и они приобщались к родовому таинству. А потом и здоровее, и крепче становились. Только дед твой, дурень, решил прекратить то, что проходило из поколения в поколение, и спрятал куда-то свою побрякушку. Закопал где-то. Да ещё, небось, заклинание какое-то наложил. Но вас же всё равно тянет к ней, что-то внутри зовёт найти её. Папка твой, правда, так и не добрался до неё. А тебя, гляжу, аж трясёт.