– А скажите вы мне, мадам Песя, синагога разделена на мужскую и женскую половину для того, чтобы мужчины не отвлекались при молитве на женщин или чтобы женщины не заглядывались на мужчин? – молодая Броша задала свой вопрос, когда соседки возвращались домой после вечерней молитвы.
– Броша, наши мужчины такие, что хоть ты прячься за занавеской на женской половине в синагоге, они увидят и заметят все, что им надо! Иногда они так посмотрят на тебя, что уже через девять месяцев можно ожидать младенца! И что творилось бы в синагоге, если бы мужчины и женщины сидели в ней рядом? Ты заметила, как стали блестеть глаза у Двойры, когда молодого Менделя Лейшмана вызвали читать перед всеми субботнюю главу Торы?
Двойра, которая шла рядом, вспыхнула огнем и запротестовала:
– Ну что вы такое говорите, Песя, как вам не стыдно?!
– Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом будет думать, а ваше дело молодое! Твой отец еще не думал завести разговор со старым Лейшманом? Не пора ли послать к нему сваху?
– Перестаньте, пани Песя, перестаньте, а то я сейчас уйду и перестану с вами разговаривать!
– Броша, чтобы ответить на твой вопрос… Женщина ведь думает головой, ты знаешь. Занавеска на женской половине мешает мужчинам смотреть на нас, но ведь можно в щелочку нам смотреть на них. Пусть они думают, что выбирают нас, на самом деле это мы выбираем. Мужчины тоже думают головой, беда только в том, что голов у них две и думать одновременно двумя они не в состоянии. Мадам Песя и молодая Броша засмеялись, а Двойра шла и размышляла, о каких двух головах у мужчин говорила Песя и почему нельзя думать ими одновременно.
***
С паном Шебельгутом хелмский раввин встретился случайно в придорожной корчме, когда ребе возвращался из поездки в Варшаву, где жили некоторые из его родственников. Пан Тадеуш – крупный по меркам Хелма скотопромышленник, только его свиное стадо составляло несколько сотен голов.
– О, кого я вижу! Хелмский раввин собственной персоной заглянул в корчму, чтобы полакомиться свининой, пока его не видят евреи! Пан ребе, вы можете наслаждаться вкуснейшим бигосом, я сам поставляю хрюшек в этот трактир и отвечаю – более кошерной свинины вы не найдете во всем Царстве Польском!
Раввин поморщился, не отвечая на вызовы подвыпившего хама заказал корчмарю чай, попросив налить его в стакан, который достал из своего саквояжа.