– Есть в Иерушаиме – значит, должен быть и в Хелме! – Арье-Лейб был категоричен и непререкаем. А поскольку их таки нет, кто-то из нас, то есть кто-то из вас должен стать мусульманином. Вот тут собравшиеся евреи глухо зароптали:
– Почему кто-то из нас?! Если это на самом деле необходимо, пусть мусульманином станет кто-нибудь из гоев.
– Евреи, завтра мы вместе будем в бане, не удивляйтесь, когда у меня на …у меня ниже спины вы увидите большой синяк. Мне трудно сидеть в моем кресле здесь в синагоге, дома я второй день не присаживаюсь за стол, ем стоя, как осел. И все почему? Я пришел к нашему хелмскому шабес-гою Степану и предложил ему перейти в магометанство. Так этот негодяй взял меня за шиворот, повернул к себе спиной и пнул своим сапожищем по… прямо пониже спины! Я решил, что такой большой мусульманин, такой высокий и здоровый, как Степан, Хелму не нужен. Я встретился с маленьким и худым Юликом Матецким, вы знаете этого юркого разносчика из лавки Вышневецкого? Так что вы думаете?! Он попросил меня подождать полчасика и я таки ждал его, мало ли какая большая или маленькая нужда может настигнуть человека? Я дождался, через полчаса этот Матецкий пришел со Степаном и снова верзила Степан взял меня за шиворот, повернул к себе спиной… Евреи, если бы вы только знали, как это больно, когда тебе попадают сапогом в одно и то же место дважды подряд! Нет, я не хочу, чтобы мусульманином в Хелме становился кто-нибудь из гоев.
– Реб Арье-Лейб, но тогда может быть вы сами?
– Реб Дворкин, я давно замечал, что вы метите стать главой Академии, но чтобы вы вот так открыто высказали свое намерение! Все ведь понимают, что главный академик Хелма не может перейти в мусульманство, это было бы так наперекор Талмуду, против Мишны, Гемары и даже Галахи! Я удивляюсь на вас, реб Дворкин и я возмущен!
Молчание евреев затягивалось. Каждый думал «А может быть сейчас кто-то поднимется и я не буду искать причин, почему я не могу этого сделать», и каждый думал «Если даже я соглашусь, как я объясню это своей Малке (Двосе, Сарочке)?», и каждый думал «А что скажут мои тесть и теща, что станет с моими детьми, они станут евреи у отца мусульманина?», и каждый сердился «И надо было этому Арье придумать такое, когда дома меня ждет тарелка великолепного супа и пирог со сливовым вареньем, наверное, уже готов и остывает!»