– Да, конечно помню. Я готов выступать.
Уолтер вытряхнул на пол учебники, сложенные в его школьную сумку («вот, блин, таскаешь эту фигню каждый день с собой»), открыл холодильник, достал оттуда бутылку воды, бутерброды, – «лембас»20, – и сложил всё это в освободившийся от «бесценных фолиантов» рюкзачок.
– Путь наш не близок. Он пролегает сквозь чащи и непроходимые топи. Нам нужно будет часто подкрепляться, – заметил он серьёзно. – Выдвигаемся.
– В Лондоне сыро, а я не захватил с собой и дюжины носовых платков! – отшутился Джон фразой из «Трёх Мушкетёров».
– Лондон… – проворчал в ответ Уолтер, – гиблое место. Вот, возьми-ка. – Он протянул Джону свитер, – на болотах действительно сыро.
– Э-э.. там, что, правда, болота? – недоверчиво спросил Джон.
– Ещё какие! А ещё там жуткие комары-драконы, у-уу! Кусаются! Отец, мы направляемся в Лориэн. – И поправив рюкзак, Уолтер первым вышел за ограду.
Джон уже знал из рассказа Анны, что она живёт где-то недалеко. И действительно, путь до её дома едва ли занял полных четверть часа. Открыв калитку, они направились к уютного вида тёмно-синему строению, окна которого обрамляла затейливая резьба, а на крыше виднелся вращающийся флюгер.
– Что стало причиной вашей неожиданной задержки, можно ли поинтересоваться? Очередные козни Сарумана Белого? – обратился к ребятам приятный голос.
На пороге дома стояла стройная молодая женщина в тёмной широкополой шляпе и длинном платье. Она чем-то неуловимо напоминала Анну, хотя, на первый взгляд, и отличалась от неё высоким ростом, янтарными глазами и копной густых золотистых волос. А волевой подбородок и живые, проницательные глаза вкупе с утончёнными чертами лица выдавали в ней ум и характер, и даже намекали на благородное происхождение.
– Леди Арталиэн. – Уолтер слегка склонился перед ней. – Мы шли самой короткой дорогой.
– Утешьтесь, странники. Долог был ваш путь, теперь отдохните…
– Мы не можем отдыхать, в наших сердцах всегда звучит отголосок моря, мы следуем в Лориэн.
– Отголосок моря! Теперь ясно, почему вы идёте на болота! – Они рассмеялись. – Ну, проходите же. Джон, не стесняйся.
– Джон, это тётя Дженни, мама Лютиэн. Но чаще мы зовём её леди Арталиэн.
– Очень приятно, я о вас уже немного наслышан.
Они поднимались по витой лестнице на второй этаж. Оттуда доносилось пение Лютиэн. В песне говорилось о том, что в сердцах эльфов навсегда поселился зов моря, и когда они поют, в их музыке слышится звук волн.