Он отбросил срезанное древко, и пошёл к девушке. Та дико глядела на него с земли, но не прятала лица, как от Варуна.
– Пойдём со мной, – прошептал он, сглотнув ком, и чуть не споткнувшись на последнем шаге.
Она улыбнулась, но улыбка переросла в крепкий оскал, и девушка зарычала, как зверь.
Любора это разозлило, и от ярости в теле проснулось острое желание женщины. Он принялся отвязывать её от столба, и оглядывался, подыскивая укромное место за околицей или в чьих-нибудь сенях, куда бы затащить её.
– А ну брось, – послышался хриплый бас.
Любор обернулся. Кузнец привстал на локте и у голени его сверкнул засапожник. Варун, хоть был и в летах, но огромен, плечист и на голову выше Любора, к тому же вооружён. И Любор знал, что кузнеца ему не одолеть, пусть даже тот и пьян. Пьяный, что вепрь – раны не чует. И Любор с позором поспешил прочь.
– Эй, – его окликнул Горазд.
Он теснился меж стогов сена, и улыбался.
– Иди сюда.
Горазд не отличался острым умом, как друг его Витко, и из всей их троицы был самым диким. Но, видимо, близкий к природе, он лучше всего понимал и природные потребности людей. Вот и сейчас Любор, подойдя к стогам увидел, что у Горазда из-под мышек торчат две женские головки.
– Хороши рабынюшки, – хмыкнул Горазд, щедро подталкивая одну из девиц к Любору в объятья.
Ну да, не Малинка, – думал Любор, закапываясь с девкой в сено, – ну да, не эта зеленоглазая… Но а что, если представить, что они? И удивлялся мягкой нежности и тому – сначала пугливому, а потом сладкому – трепету, с каким принимала его невольница.
Тихо минуло утро, и когда, уже отобедав, отряд Стояна собирался по коням, долго не могли найти Варуна. Но вот под удивлённые крики он показался у ворот. Мокрый от пота, с заткнутым за пояс топором, он тащил на спине огромное бревно. Затащив его на холм, опустил один торец в уже готовую яму, и тут всем открылось лицо, вытесанное на бревне. Усатый плосконосый Даждьбог, – бог, дающий блага, – в змеевидных руках держащий рог и серп. Всё было высечено грубо, на скорую руку, но угадать идола смог каждый. К тому же, высекать из дерева богов имели право далеко не все. Кузнецы же издревле чтились как люди посвящённые в надмирные тайны, и имели право на изображения кумиров.
Варун вновь ушёл за рощу, и князь не стал его торопить. Скоро он притащил ещё одно бревно и установил его рядом. Это был Велес.