Встал вопрос, чем же заниматься до весны – неужели сидеть в Стоянище и бить зайцев? Это говорила молодёжь.
Наконец, из круга вышел мрак-Варун, оглядел всех хмурым глазом и поклонился князю. Почтенное звание кузнеца давало право говорить без очереди.
– Пока весь люд честной в сборе, буду просить тебя, княже, давнюю просьбу. И коли не по справедливости прошу, скажи – тому все свидетелями.
Князь затрепал рукав кожуха, чуя неприятный разговор.
– Говори, Варун.
– Знаешь ты, и все знают, что живём мы с женой моей Заславой одни теперь. Лесобора задрал зверь, Полелю зверь унёс.
Варун почесал шею, подумал. Долго говорить ему было непросто.
– Но и не молоды мы уже, и кто знает, будут ли ещё дети. А без них умирать нельзя. Как род продолжится? Потому что не должно быть, чтоб некому помянуть. Дух в памяти чают. Разве не верно я говорю, братия?
Вокруг закивали.
– Знаешь ты, и все знают, что в бою взял я пленницу, древлянку, которая нынче живёт в тереме. Ты, княже, запретил мне брать её себе женой. Спорить с этим не след. Так дай же ты мне её в дочери!
Закашляли, заволновались. Кто-то встал во мраке за спинами, кто-то засмеялся, а иные одобрительно клонились головами.
– Или не имею права? – продолжил Варун, всё так же напряжённо глядя на князя.
– Имеешь, конечно, – пожал плечами Стоян, – Но надо подумать…
– А чего думать? – крикнули со скамей.
– Не видано, чтобы в дочери… рабу известно зачем берут в дом! – смеялись с другой стороны.
– Хитро придумал!
Варун рыскал глазами, искал болтунов, но яркий костёр размывал лица.
– Всё верно, Варун достойный человек!
– Он не обидит… А кто ему дочь вернёт? Князь не вернул!
– Отдай девку!
– Зря! Её бы молодому кому…
Стоян кусал ус и трепал рукав, не решаясь ответить. Народ закипал, и Варун, казалось, врос в землю, готовый ждать до утра и даже дольше.
Но всё разрешилось само. В круг к Варуну вышел со скамей Любор. Он встал к нему лицом, а кузнец даже не поглядел на него.
– Я не верю тебе, Варун! – сказал он.
Кузнец не шевелился. Толпа затихла.
– Ты хороший кузнец, но плохой выдумщик…
– Сын! – крикнул князь, – Что ты говоришь?
– Я не верю, что Варун хочет сделать её дочерью. И не разрешаю ему!
– Ты? – процедил Варун, – Ты мне будешь разрешать?
– Буду.
– Объяснись! – князь встал со скамьи. Усыня нащупал древко топора.
– Мы с древлянкой помолвлены.