Я вспомнила про мой пропущенный завтрак, и поняла что моя прыгучесть тоже вскоре снизиться, если я срочно не поем.
– Товарищ начальник, а за физический ущерб животным вы… караете? – наконец осмелились я задать свой вопрос.
– Очень строго и принципиально. – (Характерный жест рукой подсказал мне, что сейчас последуют ещё полчаса разъяснений) – Так, только в прошлом году органами прокураторы…
– Товарищ начальник. – оборзела я окончательно, – А вот рядом, – (рядом стояла черная неслабая Бэха явная выдававшая как минимум заместителя Прокурора) – Это же машина вашего сотрудника?
– Точно так, – напрягся Начальник в уперся в меня взглядом как в подследственную.
– А вот посмотрите внимательно: у него в радиаторе тут мертвый воробушек…
Наступило долгое тягостное молчание. Человек-Ровер вначале покраснел совсем, затем из красного сделался серого цвета, глаза его сузились и с минуту излучали только государственную мудрость. Он подошел вплотную к ноздрям Бэхи, присел на корточки и, недвижно и с полным пониманием всей серьёзности возникшей ситуации с минуту смотрел на маленькую мертвую серую птичку.
Вороны на липах вокруг прокуратуры даже перестали каркать, и с интересом повернули клювы в сторону прокурора.
– Вне всякого сомнения, мы передадим это факт с целью проведения служебного расследования, – наконец промолвил слово Начальник. – Однако, я хотел бы напомнить прессе, что защита невиновных столь же важная задача прокуратуры и прокурорского надзора как и наказание преступников. В частности, для полноценного расследования факта важно, был ли воробей жив, когда попал в радиатор, или был к этому моменту мёртв. Возможно также, что его подкинули. Я не исключаю провокаций. Для этого мы должны привлечь экспертов, как лиц обладающих специальными знаниями, и провести эксгумацию тела птицы и экспертное исследование, по всей форме. Но мы несомненно доложим прессе о результатах этого расследования и принятых по данным фактам мерах
Человек-Ровер вновь принял лицом свой привычный цвет, задумчиво стер с лобового стекла своей машины разбившегося жука, пробормотав загадочные слова: «Сто девятая…», после чего не прощаясь и более не глядя в мою сторону сел в машину, буксанул напоследок на месте, и скрылся за перекрестком, подняв небольшое облако пыли.